Как-то за скандалом (
https://t.me/nizamov_rinat/891) в Среднеуральском женском монастыре вынесли за скобки то, ради чего Собчак туда приехала — снять фильм, как происходит насилие над личностью, над послушниками, как устроены физические наказания и психологические манипуляции в монастырях — в особенности, над детьми.
Об этом и говорят, и не говорят. Большую популярность завоевывают разного рода скандальные признания. Громким событием стал выход тенденциозной книги (https://www.ozon.ru/context/detail/id/141230806) Марии Кикоть «Исповедь бывшей послушницы» об ужасах Малоярославецкого женского монастыря. Мария описывает психологическую тюрьму, где людей лишают собственной воли и превращают в рабов. Вот, что она вспоминает: «Из человека в первые годы поступления в монастырь выжимают все силы, пока он еще может трудиться, а потом зачастую выкидывают на улицу больным. Я уже не говорю о том, что после нескольких лет «подвига» теряются профессиональные навыки, в мир возвращаешься уже ни к чему не годным и десоциализированным».
Впрочем, стоит отдавать себе отчет в том, что на каждое подобное свидетельство найдутся и те, кому пребывание в монастыре принесло душевный покой и прочие плюшки. Взять хоть Волочкову, например, которая сама чуть не поколотила полицейских, пытавшихся не пустить ее в Дивеево. Кроме того, монастыри изначально — никакой не курорт, и вообще дело сугубо добровольное. Однако, как и в случае с домашним насилием, когда женщины не могут уйти от супругов-тиранов, некоторые послушники могут физически уйти из монастыря в любой момент, но крючок слишком глубоко засел — они не в состоянии будут преодолеть десоциализацию, страх, чувство вины и одиночества в «реальном» мире. Срабатывает навык послушания и отсечения своей воли, который превращает человека в овоща. Кикоть вспоминает: «Я постоянно анализировала свой уход из монастыря, чувствовала себя виновной в том, что оставила монашеский подвиг, искала себе оправдания, постоянно нервничала, даже до истерик, окружающим было тяжело со мной общаться. К тому же в монастыре как-то утрачиваешь постепенно способность нормально думать и связно говорить». Впрочем, мучавших ее людей она тоже считает жертвами этой репрессивной системы.
Атмосфера в монастыре во многом зависит от личности настоятеля или настоятельницы. Если во главе стоит человек с садистскими наклонностями, то дело плохо. Подобную ситуацию описывает бывшая послушница Черноостровского монастыря Регина Шамс, чью судьбу в полной мере разделила и маленькая дочь Диана, которая все эти годы воспитывалась в монастырском приюте. Шамс вспоминает: «Матушка делала все наоборот, иногда доходило до абсурда. Хочет сестра петь на клиросе — ей запрещают, надоели кабачки — будут накрывать на все три трапезы, нет сил на тяжелую физическую работу — дадут самое трудное послушание. Матушка как-то приехала из Греции и велела, чтобы все улыбались, как там. Причастия лишала, если кто-то забыл улыбнуться. В монастыре толпы гостей, нельзя портить им впечатление. Особенно не поощрялась дружба и любая привязанность между сестрами. Подруг разлучали, обвиняя в лесбийских наклонностях».
Особенно тяжело в таких монастырях детям — и Среднеуральская обитель тут не исключение. Местные журналисты уже пообщались с бывшими послушниками этого монастыря, которые провели там детство, и они рассказали, что их избивали, ставили на горох, наказывали едой: садили на хлеб и воду по трое суток. Высокопоставленная паства приезжает и уезжает, а дети остаются в полутюремной системе, потому что социальные службы предпочитают обходить это место стороной.
Не связываться со скандальным схиигуменом Сергием стараются не только светские, но и церковные власти. Ему можно все — публично ковид-диссидентствовать, не являться на церковный суд, выставлять вокруг монастыря охрану из непонятных бандитов, которые калечат журналистов. Думаете, что российские законы не соблюдаются только на Кавказе? Как бы не так.
