вчера в позднем разговоре подумал (писал об этом раньше, но мельком), что в XIX – XX веках произошла очень примечательная перемена. русские образованные слои последней трети XIX века были приучены мыслить в рамках «долга перед народом» - мысли на самом деле отнюдь не тривиальной, исходящей из довольно сложного социологического понимания, выработанного Лавровым и Михайловским и затем пошедшего в массы –
- а именно, во-первых, представления, что твое положение, твои достижения и проч. – являются не результатом только твоей заслуги, а, напротив, в первую очередь обусловлены твоим специфическим положением, условиями – частью которых является и существующее социальное расслоение, и ограниченный доступ к образованию значительной массы населения и проч. –
- то есть, например, если даже ты сам поднялся исключительно из низов, самоотверженным трудом и проч. – то сама возможность получения, блага, к которым получаешь доступ на каждом шаге, набегающие преимущества – обусловлены в том числе и тем, чего лишены другие –
- отсюда и следовало, во-вторых, что твое положение, как обусловленной общим положением вещей, которое ты сам не можешь признать справедливым, требует от тебя оправдания –
- те блага, к которым ты получил доступ, приобретенные тобой способности (в том числе, например, способность понимать сложное, способность получать удовольствие от таких культурных форм, понимание которых требует специфических навыков – попросту говоря, способности наслаждаться, убегать в мир воображаемого читая книжку) должны стать не предметом сугубо твоего эгоистического потребления – а по возможности нести благо другим –
- собственно, вот отсюда и «культурные работники», и «малые дела» и споры вокруг них и т.п. – и «долг перед народом» понимался не как право народа требовать от тебя (такового права у народа не признавалось – в том числе и потому, что он не выступал как субъект, и не осуществлял никакого решения о пожертвовании ради тебя), а как твое сознание, что ты должен постараться принести благо тем, благодаря которым стало возможно твое положение – это твой долг, а не их право. –
- новая, советская интеллигенция – широкие советские образованные массы – как раз к признанию никакого «долга», тем более перед «народом», не были склонны –
- в том числе как поднявшиеся в ходе революции (или сумевшие в ходе всех пертурбаций уцелеть с дореволюционных времен) –
- а вот идея «долга» оказалась вполне усвоена государством, много и старательно вещавшего на тему «государство тебе дало» - и, кстати, подозреваю, что чем дольше оно вещало на эту тему (где как раз право требовать решительно утверждалось, отчего сама конструкция становилась совершенно иной), тем слабее была готовность с противной стороны принимать на себя «долг», теперь уже понимаемый как корреспондирующий соответствующему праву –
- и что особенно примечательно (умные люди дополнят и расскажут, отчего оно так, я же пока ограничусь одной фиксацией факта), чем дальше, тем больше возрастал отказ от понимания себя и своей группы в рамках общей структуры –
- что сделало возможным, за счет чего все это существует и чем поддерживается –
- оборачиваясь языком индивидуальных достижений и группового самосознания как «добившегося самих»
- а именно, во-первых, представления, что твое положение, твои достижения и проч. – являются не результатом только твоей заслуги, а, напротив, в первую очередь обусловлены твоим специфическим положением, условиями – частью которых является и существующее социальное расслоение, и ограниченный доступ к образованию значительной массы населения и проч. –
- то есть, например, если даже ты сам поднялся исключительно из низов, самоотверженным трудом и проч. – то сама возможность получения, блага, к которым получаешь доступ на каждом шаге, набегающие преимущества – обусловлены в том числе и тем, чего лишены другие –
- отсюда и следовало, во-вторых, что твое положение, как обусловленной общим положением вещей, которое ты сам не можешь признать справедливым, требует от тебя оправдания –
- те блага, к которым ты получил доступ, приобретенные тобой способности (в том числе, например, способность понимать сложное, способность получать удовольствие от таких культурных форм, понимание которых требует специфических навыков – попросту говоря, способности наслаждаться, убегать в мир воображаемого читая книжку) должны стать не предметом сугубо твоего эгоистического потребления – а по возможности нести благо другим –
- собственно, вот отсюда и «культурные работники», и «малые дела» и споры вокруг них и т.п. – и «долг перед народом» понимался не как право народа требовать от тебя (такового права у народа не признавалось – в том числе и потому, что он не выступал как субъект, и не осуществлял никакого решения о пожертвовании ради тебя), а как твое сознание, что ты должен постараться принести благо тем, благодаря которым стало возможно твое положение – это твой долг, а не их право. –
- новая, советская интеллигенция – широкие советские образованные массы – как раз к признанию никакого «долга», тем более перед «народом», не были склонны –
- в том числе как поднявшиеся в ходе революции (или сумевшие в ходе всех пертурбаций уцелеть с дореволюционных времен) –
- а вот идея «долга» оказалась вполне усвоена государством, много и старательно вещавшего на тему «государство тебе дало» - и, кстати, подозреваю, что чем дольше оно вещало на эту тему (где как раз право требовать решительно утверждалось, отчего сама конструкция становилась совершенно иной), тем слабее была готовность с противной стороны принимать на себя «долг», теперь уже понимаемый как корреспондирующий соответствующему праву –
- и что особенно примечательно (умные люди дополнят и расскажут, отчего оно так, я же пока ограничусь одной фиксацией факта), чем дальше, тем больше возрастал отказ от понимания себя и своей группы в рамках общей структуры –
- что сделало возможным, за счет чего все это существует и чем поддерживается –
- оборачиваясь языком индивидуальных достижений и группового самосознания как «добившегося самих»