Гаврила

По поводу предложения депутата Калашникова разделить пенсионеров на ранги:

Моя бабушка первого ранга,
Кажется, дело – табак,
Моя бабушка первого ранга,
Депутаты решили вот так,
Моя бабушка первого ранга
Ей теперь лишь мечтать про курорт
Она ищет, где что подешевле
- Вот такой увлекательный спорт.

У неё ничего не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
Моя бабушка первого ранга,
Пенсионерка бабушка моя.

Моя бабушка первого ранга,
А ведь надо лекарства купить,
В телевизоре видит лишь манго,
Две недели на гречке жить,
Кто придумал сорта пенсионеров,
Кто решил стариков поделить?
Да на кой нам такие меры,
Разве можно такими быть?

У неё ничерта не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
Моя бабушка первого ранга,
Пенсионерка бабушка моя.

Полетели ругань с бранью,
Всяк спешит свой камень бросить,
Замахнуться тонкой дланью,
Словом едким опорочить.

И кого же так мордуют,
Для кого костёр готовят,
Либералы негодуют,
Возмущаются, злословят?

А виной всему – старушка,
Лет ей восемьдесят три,
На неё эфира пушку
Навели уж – посмотри.

Мол, она нам всем сломала
Жизнь, что станет вдруг голодной,
Будто кнопки нажимала,
За избранников народных.

Будто всем «молчать» сказала,
С неба солнышко смахнула,
Тех, кто против – отругала,
Тех, кто верил – обманула.

А ведь речь-то о герое,
Первой женщине с орбиты,
Вам не стыдно, что ж такое?
Чем же головы забиты?

Терешкова выступает,
Ну и что – имеет право,
Не она вам жить мешает,
Пусть кому и не по нраву.

А Гаврила помнит детство,
Без попкорнов и донатов,
Когда средь детей советских
Столько было космонавтов.

Шучу-смеюсь, пишу куплеты,
Как будто пью, взатяг курю,
Снимаю в клипах я сюжеты,
И с хрипотою говорю.

Бесстрастный воин конъюнктуры
И эпатажная звезда,
В друзьях Невзоров и Сокуров,
Гастролей ждут все города.

Столицы северной я гордость,
Да и на юге знаменит,
Но поджимает сука возраст,
Не за горами простатит.

Куда пойти, куда податься,
Чтоб было сытно и тепло,
Как в телевизоре остаться,
Ведь мне другого не дано?

Хоть зарекался, ну и ладно,
Кто вспомнит старое – на в глаз,
В политику мне очень надо,
И один раз – не пидарас.

Про выборы теперь без песен,
Зато с программой и в пальто,
Мне жанр дебатов интересен,
Но интереснее бабло.

Пусть будет Рост – хоть для начала,
Пусть небольшой, но верный же,
Пою-курю – танцует стадо
В электоральном кураже.

И вот уже я списка лидер,
Шипит абрамово Дюрсо,
Пусть рифмовал я «пидор» с «выбор»,
Сейчас серьёзное лицо.

Вот так Сергей из Ленинграда
На стих Гаврилу вдохновил,
Душа поэта нынче рада,
Похоже, тренд он уловил)

20-й год, Фургон зелёный
Нам снова кажут по ТэВэ,
Под выборы же план мудрёный
Готовят умники в АПэ

И вот, как будто на регате,
Спускают в новостной поток
Армаду новый партий: «Нате,
Предвыборный готов пирог»

А в нём начинки разной масти:
Салат зелёный, редька, шпиг,
Меж ними закипают страсти,
Вдруг сверху брызнул фаберлик…

Потом и танки подоспели,
Диванной армии оплот,
Для тех, что на игру подсели,
Кто в виртуалочке живёт.

А что же делать-то поэту,
В какой ему податься стан?
Свой стих готов он, как ракету,
Пускать в эфире по врагам.

Поэт в России – всем известно,
Что больше и весомей что,
А с кем поэту интересно
И кто же ближе для него?

Гаврила в думы погрузился
Про политический пиар,
И вдруг он вспомнил, оживился:
Вот ведь идея – есть Захар!

Всё больше критиков Болонского процесса, который явно не пошёл на пользу российскому образованию. Ну а Гаврила давно уже был критически настроен к данной реформе:

Мои друзья хоть не в Болонье,
Зато включилися в процесс,
И всё студенчества сослосьве
Втянули на года в регресс.

О том не раз уж говорили:
Своё отринув, почему
Не сберегли, не сохранили,
Не развивали по уму?

16 лет тому минуло,
А мы опомнились: увы!
Какое лихо нас тянуло
Пилить свой сук и жечь мосты?

И бакалавров тысяч стоны,
Диплом, слезами окроплённый:
«Нам не уехать за кордоны!
Я им не нужен, одарённый!»

Карьерный лифт везти не хочет,
Хедхантеру нужны иные,
Где ты, министр, что пророчил
Нам взлёт и горы золотые?

Гаврила раньше отучился,
Диплом не красный, но зато,
Процесс Болонский не случился
В пору студенчества его.
Он пил, гулял и куролесил,
На лекции порой ходил,
Находчив был, умён и весел,
И даже дисер защитил.
Ему Болонские капканы,
Не по душе пришлись ни разу,
Нам не указ другие страны,
Учиться надо здесь и сразу.
Ну а чиновник, коли рвётся
Европой в шорах быть ведом,
То пусть в ЕС переберётся,
Мы без него здесь проживём.

Губернатор Курганской области в ходе прямой линии с жителями заявил, что в регионе красть больше нечего, поэтому надо работать…

Красть больше нечего, ребята,
Теперь, наверно, заживём,
Ведь кто украл – надёжно спрятал,
А мы покорно лишь вздохнём.

И на дороге знак особый
У региона сорок пять
Гласить всем будет, знали чтобы:
«Тут нечего уж воровать»

Езжайте мимо, дальше мчите,
На то он, братцы, и Курган,
Чего тут спи**ить – не ищите,
В других краях есть жизнь ворам.

Чиновников исход начнётся,
И рожь взовьётся на полях,
Гаврила молвит «Заживётся,
А может и в других краях
Пора доворовать до точки,
До безнадёги голых стен,
Чтоб уж скорее, без отсрочки
Россия поднялась с колен?»

Журналисты загалдели:
«Снова мода на дуэли!»
И в сети царит бедлам:
«Что вы, сударь, как вы смели?!
Да вы просто охренели!»
Раздаётся тут и там…

Дайте белые перчатки,
Нет, не пару, а штук дцать,
Вместо утренней зарядки
Буду на дуэль всех звать:
И соседа-выпивоху,
И сантехника Антоху,
И чиновника, и мэра,
Да хоть милиционера,
Трампа, Сороса, Макрона,
Либералишку, шпиона,
Контролера в электричке
- всё, дуэль теперь в привычке,
И начальника с работы,
И банкира-идиота,
Ингеборгу Дапкунайте
Вы меня блять уважайте!

Закипел Гаврила, видя,
Как какой-нибудь он гниде
В нос перчаткою бросает
И сразиться предлагает.

Вот подарок для людей,
Вот вершина всех идей,
Так врагов мы изведём
И в блаженстве заживём!

Отгулял карнавал мундиаля,
Отдыхает космический Стас,
Всему миру опять показали,
Что чм самый лучший у нас.

Месяц пили напротив полиций,
Месяц пели под ритмы латины,
В кои веки сумели сплотиться
Вокруг дружбы и позитива.

Желчь порой пуритане пускали,
Мол уж больно развязны девицы,
Но уж лучше б они вспоминали
Кусты молодости олимпийской.

Впрочем, стоит сказать о финале,
Заслужил он, бесспорно, того
И не только тем, как играли,
Было круче любого кино.

А потом они побежали
Нет, не судьи и не футболисты.
Лужниковский газон рассекали
Доморощенные акционисты.

Не подумайте, были одеты,
Да не просто, а по параду,
Быть хотели лучами света
Себе сами безмерно рады.

Их, конечно, быстро поймали,
Но не били и не посадят,
Чтобы все там на западе знали:
На Руси активистов не травят.

Эта вспышка для многих открытка:
Со свободой у нас тоже гуд,
Не поедет Верзилов на крытку,
И девах не отправят под суд

Вот Макрон как мальчишка скачет:
Что за дивный и милый момент,
И от места второго не плачет
Хорватская милф-президент.

Ну а наш словно знал "так будет",
Показал всё как надо и всем,
И никто его уж не осудит,
Не придумает подленький мем.

Кто хотел толерантностью мериться,
Вам линейку подлиньше подать?
Блажь и радость по миру стелется,
Продолжает Россия играть!

Германа Клименко больше нет!
Не подумайте, живой он и здоровый,
Но теперь он не кошмарит интернет,
Снят советник странный и суровый.

Майкрософт он так и не прогнал,
Пережил его бумажный самолётик,
И ютюб ни разу не прижал,
В бан отправлен, или сбит на взлёте...

Кто же президенту даст совет,
Как жить во всемирной паутине?
Ничего, мы не упустим интернет,
Пусть и без советника отныне!

У Гаврилы нету здесь сомнений,
Истину он просто излагает:
Интернет - он как котёл пельменей:
Пусть кипят, но на виду и не сбегают.

Вот пишут, что на Кубке мира,
Чтоб не обидеть мусульман
Не будут продавать свинину:
Пивко-пивком, а тут харам.

Гаврилу это удивило:
Так даже пост святой не чтят,
И так курями бы кормили,
Коль рульки наши им претят.

Хотя, быть может, саудитов
Без этих мер не обыграть,
И шейхам с их богатой свитой
Сам Путин мог пообещать.

Возможно, это и не правда,
Но что бы ни было в меню,
России важно, чтоб команда
Не подложила всем свинью!

Вот так новость, Гаврила смеётся:
Стадион растворился в тумане,
«Челси» скоро, похоже, загнётся,
Абрамович уехал с деньгами.

В пабах Лондона грустно судачат:
«Он оставил нам лишь стену плача»
И болельщики, и хулиганы
Изнывают: «Как жить без Романа?»

А вот так, уважаемые сэры,
Ваши власти предприняли меры
И теперь вместо супер-ЧелсИ
Остаётся «британец, соси»

Так закончилось «пати лайк рашн»,
На английских футбольных полях,
Абрамович всем ручкою машет,
Скоро будет в других он краях.

Не дохуя ли постов про Бабченко?
Не превышена ли масса критическая?
Раньше таких отправляли в Кащенко,
Теперь это блогеры политические.

Понятно, футбол россиянский скучнее,
Но и на фарс смотреть тошнотно,
Либералы слезы подсохшие бреют,
Охранители желочью брызжут охотно.

Эфир увеличил клопа до кометы,
Он радостно тужится, чтобы сиять,
Других новостей у них, видимо, нету,
И только Гавриле фатально насрать.

Со временем шагая в ногу,
Не мог Гаврила пропустить
День, когда юмор, желчь и злобу
Собрались друг на друга лить
Боев словестных чемпионы,
Дуэлей рифмы короли,
Приличий снесшие заслоны
Титаны интернет-сети.

Дизастер принимал Мирона,
В Лос-Анджелес приехал наш,
На это смотрят миллионы,
В стихах - агрессии кураж.

Трещит Америки система,
Всех помянули с матерком,
Арабов, Трампа, Эминема...
Оксимирон как молотком
Вгоняет в оппонента панчи,
За всю Россию отвечая,
Не стал он для пиндоса ланчем,
Скорее сам сожрал за чаем.

Про Сирию, про гнусь Госдепа,
Про лицемерие и ложь,
Летели рифмы, как ракеты,
Гиганта превращая в вошь.

И зал с толпою чернокожих
Смеялся в голос: Боже, боже,
Как питерский еврей сумел?
Кумира их он поимел
Практически, еще и здесь,
В Лос-Анджелесе, сбил он спесь
С великого Дизастера
Рэп-баттлов как бы мастера.

Гаврила вовсе не жалел,
Что шоу это посмотрел
И вывод сделал для себя,
Рэп-баттлов резонанс ценя:
А ПУСТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕТ РОССИЮ В ООН
ВЫЁБИСТЫЙ РЭПЕР ОКСИМИРОН

Гаврила сердцем с Барселоной,
Он гневом праведным кипит,
На полицейские кордоны
Готов он как метеорит
Нестись, крича "дапутамадре",
И не жалея кулаков
Пополнить новостные кадры,
Круша шлема мадридских псов!

И вот уж добровольцев роты,
Заранее взяв отпуска
До Коста-бравы мчат в пехоту
За каталонские права

Пусть будут на ногах сандали,
Зато в глазах - огонь борьбы,
Чтобы все в Испании узнали,
Как больно мы порой правы.

В ООН начнут орать, конечно,
А в НАТО просто пересрут,
Когда по Барсе так беспечно
Ребята вежливо пройдут.

Но главное, смекнул Гаврила,
Чтоб нам за помощь каталонцы
В Россию к чемпионату мира
Прислали пару оборонцев
Из "Барселоны", что в футболе
Весь мир не раз уж нагибала,
Тогда и на зеленом поле
Засветят нам, глядишь, медали.
И нападающих толковых
На пару танков поменяем,
И вингеров еще фланговых
- тогда-то мы и заиграем

Вот так воскресным вечерком
Гаврила размышлял с пивком.

Гаврила уважал Калаш,
Как миллионы во всем мире,
В патриотический кураж
Впадал он, зная, что все шире
Охват оружия простого,
В руках повстанцев иль братвы,
От Амазонки до Тывы
Он безопасности основа.
Его простой мужик создал,
Как часто на Руси бывало,
Пусть говорят оригинал
У Вермахта ЧК слизало,
Но что с того?  Что на войне
Ты отобрал - твоим и стало,
Там скорость и рассчет в цене,
Нет сантиментов сквозь забрало.

Так вот, Калаш - российский бренд
Ее опора, гордость,  сила,
Знаком с ним и бандит, и мент,
Война им как косой косила,
Ну а конструктор заслужил,
Почив, отлитым в бронзе быть,
Вот только что же за дебил
Сей монумент взялся творить?
Калашников тут как браток:
В кожане, ствол в руках сжимает,
Но не в фигуре самый сок
- картина рядом доставляет:
У постамента автоматы,
И среди них на чертеже...
Смеяться будете, ребята,
Там сука Шмайссер, надо же!
Гаврила сей позор увидел,
Скривился, плюнул и сказал:
Ну кто ж его так ненавидел,
Что мудакам заказ отдал???

Где еще пред народом вещать,
Где еще лапшу на уши вешать,
Рост зарплат где еще обещать
И свое самолюбие тешить?

Это ведь уже как-то было
Почти тридцать годков тому
- вот что вспомнил поэт Гаврила
Приложив крепкий палец ко лбу.

Только Ебург тогда был Свердловском,
И на площади перед толпой
С гонором абсолютно московским
Брешил точно такой же другой.

Говорил, что на рельсы он ляжет,
Если счастлив не будет народ,
Что за взятки всех лично накажет
И повысит неведомый мрот.

Это все мы уже проходили
Убирайте баян, Алексей,
Этим не приглянуться Гавриле
И своим не стать для людей.