Якеменко


Channel's geo and language: Russia, Russian
Category: Politics


Канал историка, культуролога, ведущего программы «Наши» и «Утро Z” на канале Соловьев Live.

Главное - не знать, а понять.

Related channels  |  Similar channels

Channel's geo and language
Russia, Russian
Category
Politics
Statistics
Posts filter


Video is unavailable for watching
Show in Telegram
🔴Разговор с Владимиром Соловьевым о русской культуре и моей книге об этой культуре.




На любого лохотронщика всегда найдется более опытный лохотронщик.

Гоголевский сюжет.

«Игроки», если кто помнит.




В этом доме живут суеверные люди…

И поэтому ходят на 13-й этаж пешком.


Всегда очень смешно слышать от этих реконструкторов, как говорил Чичиков «престранное слово»: «Мы правые», «мы левые», «левацкие взгляды», «праворадикальный». Один из персонажей этой тусовки, перебывавший абсолютно во всех политтечениях и движениях, напрягся так, что, как обручи на пивной бочке, чуть не треснули скрепы, но все таки стянул вместе «правых» и «левых» и назвался «право-левым», чтобы на всех стульях одной задницей сразу. Но если существует нечистая сила, «певец» Гасанов, контактеры и заочное высшее образование, то почему бы не быть и такому кентавру.

Дело в том, что правым, левым, оппозиционером можно быть только при наличии теории, идеи. Ибо оппозиция это противопоставление своей позиции той, что кажется неправильной. Но позиции нет, как нет и идеи. А ведь с них все начинается, ими определяется, за них идут на баррикады, в остроги, на смерть. А поскольку нет идеи, позиции, то не может быть, по определению, никакой адекватной деятельности. Поэтому так много ора, атрибутики, ненависти, поисков врагов, поэтому мечут в телеграме посты, как карась икру – нужно чем-то скрыть эту экзистенциальную пустоту. А спроси их, что такое «русский человек», «русский мир», «монархия» - понесут такую шариковщину, что только держись.
  
Еще одна любопытная подробность. Формально они спорят с властью, клянут ее за неповоротливость, ругают за мягкотелость и многим очень нравится эта смелость и прямота, хотя суть такого рода споров хорошо описал еще Чехов: «Племя рабское, лукавое, в десяти поколениях запуганное кнутом и кулаком; оно трепещет, умиляется и курит фимиамы только перед насилием, но впусти макаку в свободную область, где ее некому брать за шиворот, там она развертывается и дает себя знать». Так вот, макаки никогда не были врагами власти, МО, Генштаба - они имитируют вражду. В основе настоящей вражды всегда лежит базовый конфликт принципов, но никак не обида бывшего холуя, слуги и раба.

А в тусовке «право-левых» так и есть. Навальнисты, лимоновцы, выгнанные из разных партий «советники», гомосеки, бездельники, безработные, исписавшиеся текстовики, несостоявшиеся музыканты уровня подземного перехода.

Все свои. И друг другу и власти.

Важно понимать, что вся эта публика, предъявляя власти претензии за ошибки, на самом деле как огня боится, что власть действительно начнет эти ошибки исправлять. Ведь только при наличии постоянно ошибающейся и совершающей нелепости власти можно служить «блогером», ревностно «бороться» и косить деньги и подписоту. Именно «МО», «Генштаб», «неуклюжая власть» дают «право - левым» темы, развивают их и поэтому последние повторяют, копируют, пародируют все их телодвижения.

Там воруют – и мы себе отгребем (очень многие из них имели проблемы с законом). Там награждают – и мы сляпаем алюминиевые висюльки, учредим премии и наградим себя, там в роскоши утопают – мы не утопнем, но хоть по коленки тоже войдем. Там дурачат – и мы колпачим. Там жрут в ресторанах – и мы их найдем хоть в Москве, хоть в Донецке (пусть и проклянем, пожевывая).

И поэтому у них никакая не вражда, а личная обида и вся эта активность всего лишь реализация желания завистливо отомстить за свои неудачи, что выливается в пиротехническую пальбу в телеграме. «Мы хотим быть такими, как вы!!!» - это единственный сигнал, который они посылают наверх. Поэтому у них не сторонники, а болельщики. Ты-то понятно, отчего орешь, у тебя подписота съехала, прожрался и прокатался- ну а мы-то почему за тебя должны стоять?

Кроме того, настоящая идея, протест, оппозиция активизирует, среди прочего, самых ярких, лучших, перспективных. Имитация идеи и борьбы закономерно выводит на первый план иконостас тусклых посредственностей, лучших из худших. Которые превращают борьбу с пороками в доходный и показушный промысел, сведшийся в итоге к аббревиатуре «ШВО», охлократической и бессмысленной и оттого вполне самодостаточный, чтобы никто и дальше ничего не делал, но уверенно считал себя «борцом за правду».

Можно ли представить себе, что комбат, поднимающий в атаку людей под Москвой осенью 1941 года, кричит «Долой фашизм»?

В том то все и дело.


Скрепная свадьба «православного олигарха» (какой-то глумливый оксюморон) заставляет в который раз задуматься вот о чем.

В какой-то момент (надо понять, в какой) была пройдена некая граница (точка невозврата), когда начался массовый срыв с тормозов. Началось нарушение базовых правил, на которых держится как общество в целом, так и отдельные сообщества. Скрепная свадьба православных второбрачников, заявления о том, что волонтер должен быть богат с открытой демонстрацией возможностей «волонтеров», нападки на заслуженных людей (история с Бокерией, которого оскорбил гопник), оскорбления тяжело раненых (глумление над Поддубным того же гопника), то здесь, то там прорывающиеся нацистские нарративы, нацистская терминология («антифашистские свинособаки»), открытые призывы к насилию к тем или иным людям на основании того, что «нам не нравится».

Нельзя сказать, что такого рода явлений никогда не существовало. Существовали, конечно. С одной лишь разницей. Было сознание того, что это… ну как сказать… не очень хорошо. «Нет, такого народ не поймет, не одарит улыбкою теплою». Сверхвозможности, особенно в нашей стране, где люди никогда не жили в довольстве и полном достатке, было принято скрывать. Вполне можно было скрыть свадьбу, отпраздновать вдалеке, негромко (суть отношений от пышности свадебного стола не зависит), можно было и дальше тихо откусывать от срочносборов, можно было пошлить, материться и бредить в узком кругу единопошляков, можно было играть в толерантность и поминать Вольтера с его желанием положить жизнь за то, чтобы недруг мог свободно высказываться.

Потому что есть фундаментальные основы, на которых строится элементарный порядок и система взаимоотношений. Грех прячут, а не делают из него горделивую выставку, «православный олигарх» прежде всего православный, а потом олигарх, а не наоборот, «богатый волонтер», равно как и «православный олигарх» это издевательство над Христом («легче верблюду …» и т.д.), апостолом Павлом («Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных» 1. Кор. 1.8),.здравым смыслом и тысячами людей, которые отдают на фронт последнее своё, глумление над заслуженными людьми Отечества и тяжелоранеными превращает общество в стаю скотов, в которой можно всё, игра в нацистский бисер преступна по определению.
 
Но в какой-то момент все эти вещи стало можно делать не просто открыто, а как-то даже очень открыто, легко, даже с вызовом, с демонстрацией своей правоты и превосходства. Ну да, свадьба, а чо? Ну да, богатеем, а чо? Ну похихикали, шутканули, а чо? Ну повторили за фашистами, а чо? Ну да, мы хотим их тут убивать, а чо?

Да так.

Ничо.

Отмена границ (причем базовых) не только ведет к хаосу – к установлению новых границ на новом уровне. Рано или поздно доходит до самого верха, что вся эта игра в отмены ради сиюминутной выгоды (не хочется трогать этого или наоборот нужно тронуть того-то) порождает эффект домино. И когда некий подросток начнет глумиться над бойцом, ставшим инвалидом на СВО, вскидывать руки в нацистском приветствии, плевать в собственную бабушку, проигрывать к сети деньги, данные родней на помощь его больной матери и бить в мясо того, кто что-то там написал в телеге, когда разводов будет не 50%, а 85%, а брошенных детей десятки тысяч – не надо говорить о падении нравов.

Надо поинтересоваться, кто его/их этому научил.

Открыто. Цинично. С сознанием собственной неприкосновенности и вседозволенности.

А значит, кому-то и когда-то это сильно поднадоест. Реакция может оказаться неожиданной. И резкой.

Но исправить будет уже очень трудно.


Очередная трагедия в школе.

До этого была Керчь, Казань, Вольск, Благовещенск, Березники, Пермь, Ижевск, Брянск…

Сейчас будет то же самое, что и раньше.

Одноклассники будут говорить, что преступник был не такой как все, окажется, что он был увлечён убийствами, насилием, оружием, странными идеями, был не всегда адекватен.  Все это видели, но молчали, потому что нельзя «стучать». Это словечко из уголовно-либерального лексикона все усвоили хорошо и хоть прошло 80 лет после 37 года, они все боятся «стучать». Но будут валять дурака перед журналистами. «Это ужасно», «Кто бы мог подумать?»

Почему произошла трагедия? Все потому же. Мы усердно пожинаем плоды десятилетий, на протяжении которых СМИ были главным источником заражения и отравления общества. Причем сознательного заражения и отравления. И не надо рассказывать, про то, что СМИ «зеркало жизни», это вранье выдумано ими же для зарабатывания денег. Если бы у нас была такая жизнь, как в МК (проститутки, убийства, заказуха, насильники, эстрадная пошлятина, священники-извращенцы, воры-депутаты, героическая шпана и над всем этим квартирка Гусева в Париже) мы бы давно перестали существовать. 
 
Десятки лет почти круглосуточно на одном канале насильник, на другом бандит, на третьем пошляк, на четвертом маньяк и извращенец и все это называлось «свободой выбора», «не нравится – переключи канал». Мало того, когда появился позитив, все любители трупов закричали «пропаганда!», «достали!». 
 
Милиция-полиция борется с бандитами, а СМИ неустанно пропагандируют образ бандита - то романтика, то борца за справедливость, а порой и за свободу и независимость родины. Про гордые, прямые спины тех, кого не сломил ни режим, ни зона, поют и стонут на всю страну открыто и публично на фестивалях уголовного блатняка, именуемого почему-то «шансон», хотя Ирина Круг ни в чем не похожа на Эдит Пиаф, а Жеку и Кобозю зовут не Жорж Брассенс и не Ив Монтан. 
 
В итоге немедленное и жестокое насилие как реакция на что угодно (то есть реакция бандита, уголовника, неадеквата) уже воспринимается если не как норма, то как дело вполне привычное и порой даже оправданное. Вместе с этим неизбежно девальвируется ценность человеческой жизни – сегодня иногда убивают просто ради развлечения. Характерны результаты опроса, который я провел некоторое время назад среди самых разных категорий молодых людей и девушек. Предлагалось ответить на простой вопрос: «Почему нельзя убивать?». Две трети ответов было «потому что посадят в тюрьму!» А если бы не сажали, значит…
 
Это и значит. 

Две трети.

А значит, трагедия не последняя.


Новости благоустройства из 1925 года.


Очень своеобразный текст.

«Главный идеологический посыл» не может быть абстракцией. «Консолидация общества вокруг власти» может подразумеваться, но главным всегда становится нечто конкретное. Чтобы не росли цены. Чтобы горел свет и текла вода. Чтобы ремонты в подъездах. Чтобы мост починили. Чтобы автобус ходил.

Кстати, хорошо известно, что на выборах те, кто идет в депутаты для того, чтобы «поднять престиж России в мире» всегда проигрывают тем, кто идет для того, чтобы трубы чинились вовремя и качественно. Наше этатистское общество так устроено, что консолидируется, невзирая на противоречия, вокруг власти в минуты опасности и давления извне само – ему не надо ничего специально объяснять. Военная ситуация 1941-1945 годов это показала наглядно.

Если это принять как очевидность, то вся остальная конструкция статьи валится сама. «Ожидать от выборов процесса коллективного поиска решений самых актуальных проблем регионов/городов/районов/страны в такой конструкции запроса – нельзя». Можно. Этого и ожидают. От лозунгов «еще теснее сплотимся…» горячая вода в кране, где ее не было год, не появляется. И «текущие проблемы людей» не «кажутся мелкими, ничтожными, эгоистичными, мещанскими» - прошедшие выборы это показали. Достаточно посмотреть, что обещали победившие кандидаты. Всеобщего сплочения? Или решения насущных проблем?

«Очевидно, что запрос на консолидацию не предполагает смену власти», - момент, когда против России десятки стран, безусловно, самый удачный для смены власти. Представляю, как в военной Москве 1942 года проводят выборы. «В такой конструкции выборов содержится отказ от перемен» - если бы содержался отказ от перемен, выборов бы не было в принципе. Всегда можно было бы оправдать отказ от них ситуацией на фронтах. Но были. И президентские и региональные.

«Потребность в переменах существует в людях по определению». Да-да, только давайте уточним термин «перемены». Я же понимаю, на какие перемены намекает автор. На те, которых в 2010-х в унисон со всеми «болотными» настаивала эта самая газета? Мы хорошо помним, каких именно и кто тогда хотел перемен? Ему мало тех перемен, которые уже произошли? Он не заметил, что Россия (и мир) до 2022 года и сегодняшняя это немного разные страны и миры?

Автор сетует, что «под прикрытием консерватизма и традиционных ценностей» отрезается общество от «стандартов нормальности» - интернета, социальных платформ, поездок за границу, зарубежных книг и учебников, что грозит «реакционностью». Минуточку, а разве это мы отрезали общество от «стандартов нормальности»? Разве российские власти запретили гражданам ездить за границу, пользоваться платформами и пр? Это сделали западные «партнеры», а не мы. А если мы чего и запрещали (Фейсбук например), то это из -за их позиций в отношении России.

Это не говоря уже о том, что сотни тысяч людей в России, живущих в глубинке, не бывали за границей, не пользуются зарубежными книгами и пр. Насколько пострадали от этого их «стандарты нормальности»?

Там много всего такого. Но важно помнить главное – либерализм хорош в мирное время. В дни военного противостояния он не работает. Причем нигде. Ни у нас, ни на Западе. При этом в тех же США запроса на перемены боятся больше всего на свете. По всей Америке побеждают возрастные политики, за овальный кабинет бьются два старика, один из которых мечтает сделать Америку вновь великой, то есть вернуть в прошлое. В России сегодня все меняется гораздо быстрее, чем на Западе – достаточно посмотреть вокруг.


Forward from: ЗА ЛЕНТОЙ
ЗЛОЙ

На командном пункте и позициях 6 -го батальона территориальной обороны под командованием «Злого» мы оказались в канун Рождества. Военнослужащих этого подразделения донецкие чаще всего называли паралимпийцами — потому что среди личного состава не было ни одного бойца без ранения, включая самого командира.

Компетентные органы дадут ответы на все вопросы, а до этого момента хотелось бы напомнить, что в нашей стране пока действует презумпция невиновности.


🔴ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СТУДИЯ «ЧТО ЧИТАТЬ» БОРИСА ЯКЕМЕНКО ВОЗОБНОВЛЯЕТ СВОЮ РАБОТУ.

‼️Мы учимся читать и понимать книги.


‼️Мы поговорим о том, что мы читаем. Зачем мы читаем? В чем и как это поможет нам? Что нужно для того, чтобы научиться читать серьёзные книги? Понимать их правильно. Видеть скрытые смыслы. Как это изменит наше отношение к другим, к вещам, к действительности?

🔴ОЗНАКОМИТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА ПРОЙДЕТ 18 СЕНТЯБРЯ В 19:30.

ПОДРОБНОСТИ ПО ССЫЛКЕ.


Video is unavailable for watching
Show in Telegram
Полгода назад ушел из жизни Александр Ширвиндт.

Когда он умер, стало понятно, что почти не осталось тех, кого можно назвать «ОНИ». «ТЕ САМЫЕ».

За ними идут «МЫ БЫЛИ ЗНАКОМЫ». Эти тоже уже не все целы.

За ними «МЫ ИХ ВИДЕЛИ». Этих пока ещё много.

И, наконец, «МЫ О НИХ СЛЫШАЛИ/ЧИТАЛИ».

Так будет ближайшие лет 30. Одни будут сменять других. Пока первые окончательно не станут легендой и классиками, а последние будут просто считаться людьми культурными.

У меня была очень дальняя родственница, Мария Афиногеновна Брушлинская. Я ее не застал, да и не мог застать - она умерла в первой половине 1950-х годов. В 1880 году она училась в шестой Московской женской гимназии в шестом классе. Однажды их собрали в классе и обьявили, что они идут на Тверской бульвар на открытие памятника Пушкину. Они пошли - и там, у памятника она увидела Достоевского и Тургенева. Со слов ее сына, Петра Александровича, Достоевский выглядел очень скверно, был очевидно болен - действительно, он умер через полгода. Она была уже из тех, кто всего лишь «ВИДЕЛ ИХ». За ними уже были все остальные.

Д.Лихачёв в преклонных годах с горечью вспоминал, сколь многого и многих из своего времени он не сумел оценить. «К несчастью, я не представлял себе тогда — как важно послушать поэтов и писателей, повидать их… Я слышал Собинова, но уступил другу свой билет на Шаляпина, не пошел на встречи с Есениным и Маяковским. Только однажды разговаривал по телефону с С. Mapшаком… Я жалею, что ничего не записывал. Я жил в такое значительное время!»

Надеюсь, что многие сегодня понимают, в какое значительное время они живут. Понимают, закат какой эпохи они застали.

Возможно, даже записывают.

Хотелось бы.


Сегодня в 17.00.

Троице - Сергиева Лавра.

Большой зал МДА.


Video is unavailable for watching
Show in Telegram
15 лет назад отошел ко Господу легендарный регент и композитор, архимандрит Матфей (Мормыль).

Поэт Николай Гумилев как-то заметил, что когда рушится колокольня, то в небе все равно остается ее след. Уход архимандрита Матфея (Мормыля) оставил именно такой след в небе, след, который не сотрется никогда. Мне повезло быть знакомым с этим удивительным человеком. Удивительным не только своим талантом – своей жизнерадостностью и жизнелюбием, которые не изменяли ему в минуты самых тяжелых испытаний.

Наше знакомство состоялось в 2008 году, когда я стал организатором концерта хора под управлением архимандрита Матфея в храме Троицкого подворья Лавры в Москве. Отправив архимандриту предполагаемый репертуар, я получил список композиций полностью исправленным и переделанным. Одним из моих предложений было спеть стихиру, написанную Иваном Грозным. В огромной библиотеке отца Матфея нашлись ноты и текст, после чего мне позвонил его помощник и от имени отца Матфея осторожно спросил, надо ли репетировать и исполнять все 18 страниц? Тут же было решено сократить творение «деспота Российского» и хор приступил к репетициям.

Архимандрит Матфей вникал во всякую мелочь, а когда выяснилось, что не все хористы смогут принять участие в концерте (концерт планировался в мае, сроки двигались, наступил июнь и часть певцов разъехалась), едва не отказался от мероприятия, посчитав, что качество будет не должным (вместо 50 человек хора осталось 38).

В назначенный июньский день я приехал за хором и отцом архимандритом на автобусе в Лавру. Мягко говоря, волновался – предстояло встретиться с человеком, который всегда был для меня легендой, чей хор я услышал впервые еще учась в школе, на немыслимо дефицитной пластинке «Пасха Христова», обнаруженной у приятеля. Услышал – и начал слушать все, что удавалось найти. Отец Матфей оказался очень открытым и жизнерадостным человеком. В дороге он много вспоминал о былых лаврских службах, в том числе и то последнем Великом покаянном каноне Андрея Критского, прочитанном патриархом Пименом.

К моему великому смятению, отец Матфей предложил вести концерт мне. Пришлось вести, хотя порядок композиций, обозначенных в программе, соблюден не был – отец Матфей следовал своему плану. Хор был изумителен и порой даже слишком мощен для храма. Концерт был великолепен (к счастью, мы записали его) - один из последних концертов отца Матфея. В финале гремело «многая лета» всем присутствующим.

Через некоторое время отец Матфей попал в больницу с очередным недугом и я поехал к нему. Он очень тепло меня принял, мы выпили чаю с ним и его сестрой и он с непередаваемым юмором рассказывал о том, как непросто дается ему борьба с болезнью: «Вчера вечером был просто какой то Dies irae». Вспоминал предшественников – великих Комарова, Матвеева... Вообще его речь надо было слышать и надо было слушать. Хорошее расположение духа, как уже говорилось, не покидало его никогда.

Потом мы несколько раз виделись на лаврских службах, поздравляли его с юбилеем, а на панихиде по Святейшему Патриарху Алексию II и затем на интронизации Святейшего Патриарха Кирилла я стоял на хорах Храма Христа Спасителя почти рядом с отцом Матфеем, успел благословиться и перекинуться парой слов. Последний раз мы виделись в Пасхальную ночь в Лавре, в Успенском соборе после службы, я подошел под благословение и сказал, что очень рад его видеть. «И я рад, - улыбнулся отец Матфей. – Сугубо рад. Даже трегубо»… А уже потом я участвовал в установлении креста на его могиле.

Вечная память.



16 last posts shown.