Многие задаются вопросом, сколько продлится война. Прогнозы в таких случаях немногим лучше прогнозов погоды, но можно рассмотреть факторы эскалации и деэскалации, и сделать выводы.
Факторов эскалации много.
1. Идёт война гражданская, то есть, война экзистенциальная, на принцип. Есть некоторое недоразумение в том, что наше начальство пока что воюет не гражданскую войну, и вообще не войну, а «спецоперацию». Но на войне две стороны, и даже если одна сторона желает завершить войну красиво и технологично, в рамках каких-то прагматичных целей «спецоперации», то вторая сторона делает всё, чтобы не дать ей выкрутиться. Если в марте мазепы ещё готовы были обсуждать внеблоковый статус, какие-то варианты по Крыму и Донбассу, то после отхода из-под Киева и бучигейта это всё из риторики начало уходить. Сегодня они вообще верят в полную перемогу, поэтому готовы говорить о мире только на условиях полного ухода из Донбасса и Крыма, то есть, на условиях капитуляции противника.
2. Война – не только план, но и стихия, она, как пожар, всегда стремится выйти из-под контроля воюющих, и именно в сторону усиления конфликта. И не забываем, что идёт война гражданская, то есть особо горючая.
3. У мазеп из-за мощной группы азартных болельщиков за спиной сформировалась иллюзия всесилия и быстрой перемоги. Но караваны военной дружбы хотя и сильный фактор, войну делают большие батальоны, состоящие из живых солдат. Тех самых, которые у них с 90-х рождаются в катастрофически малых количествах, которые после безвиза ехали из страны нескончаемым потоком, которые драпали из страны с утроенной силой после начала войны, ну и которые погибают на фронте в товарных количествах. Наши тоже погибают, но с нашей стороны 150 миллионов против их честных 30 миллионов, да и коэффициент рождаемости всегда был немного выше, то есть, доля молодёжи побольше. Поэтому быстрой перемоги не будет, и скорее всего вообще никакой не будет. Но мазепы, а точнее их необольшевистские начальники, ослеплённые «всемирной поддержкой», будут бросать в топку войны всё новых и новых солдат.
4. С другой стороны, «спецоперация» идёт далеко не так красиво, как в телекартинке, созданной тувинским фельдмаршалом. Блицкриг не удался, быстрая победа тоже не случилась, аховая ситуация с амуницией больших батальонов уже общеизвестна, а этих самых больших батальонов задействовано объективно мало, ну а как вы хотели – «спецоперация». То есть, технологичное, быстрое военное решение не просматривается. Более того, по непонятным причинам тувинский фельдмаршал не предпринимает НИКАКИХ мер по исправлению ситуации. Гражданское общество собирает деньги и козьими тропами везёт бойцам бронежилеты, рации, коптеры, тепловизоры, тактическую медицину.
5. Не забываем про общество, которое рассматривает происходящее именно как гражданскую войну, и всё более активно в неё втягивается, как на фронте, так и в тылу. И эту общественную энергию с каждым месяцем будет остановить всё сложнее. Нельзя исключить стечение обстоятельств, при котором гражданская война, в рамках своей внутренней логики эскалации, начнёт перетекать с украинского театра военных действий на внутрироссийский. Погромы и фрайкоры не так уж фантастичны, как это кажется из привычной, довоенной картины мира.
6. Экономическая война, которую объявил России альянс западных держав, не позволяет сделать вывод о её скоротечности и лёгкой обратимости. Санкции и разрыв хозяйственных связей такого масштаба применяют только перед конвенциональной войной.
7. Наконец, альянс западных держав эту конвенциональную войну на украинской территории уже фактически ведёт, и по их риторике не похоже, что они готовы её прекратить на приемлемых для начальства условиях (мирный договор возможен только после ухода с территорий республик Добнасса и Крыма). Объявить войну напрямую мешает только ядерное оружие, всё остальное, по-сути, уже задействовано: поставки тяжёлого вооружения, обучение, «добровольцы», генералы в штабах, разведданые.
