Порядок

КАК ПОДГОТОВИТЬСЯ К КРЕСТОВОМУ ПОХОДУ НА ЛЕВАКОВ — опыт Андерса Брейвика.

Леваки трясутся от белых акций прямого действия, но ещё больше их жирные расово-неполноценные жопы трясутся от компьютерных игр и их связи с токсичной маскулинностью и ультраправым экстремизмом. Как только случается национальная месть — например, отправка молодых марксистских промыток на Божий суд — леваки-игрожуры тут же бегут искать, во что же играл Крестоносец, находят там классические игры пре-воук эры, и тут начинается сущий кошмар...

Да, многие игры сейчас соревнуются за звание лучшей гомо-анальной квир-мусульманской игры года, но вырвать из современного нормального белого человека культурное влияние Doom не получится ни у какого (((магната))).

Но — сейчас мы не о Думе, а о Брейвике и об играх, в которые он играл, пока шёл к свершению своего Крестового похода.

УЧИМСЯ СТРЕЛЯТЬ

В своих дневниках и манифесте Брейвик упоминал, что учился стрелять в Call of Duty Modern Warfare 2 (2009), которую назвал лучшим милитари-симулятором и самой горячей игрой того года. Кодлу он советует всем, кто готовится к грядущей (или собственной) войне с марксистами и исламистами, поскольку игра, по его мнению, не только тренирует навыки стрельбы, но и симулирует реалистичные военные операции. Феминистки, кстати, давно ещё подняли вой из-за милитаризации общества через финансирование армиями разных стран игрушек про войнушки: хедшоты, КДА, заложники, освобождение аванпостов — короче, военные образы перекочевывают на гражданку, и это порождает всяких экстремистов и провоенщиков. Гоев уже не развести фотками плачущих арабов и нефтяных птиц...

В общем, запоминай: три обязательные вещи для Крестоносца — спортзал, стрелковый клуб и все части Call of Duty.

НЕ ВЫЗЫВАЕМ ПОДОЗРЕНИЙ

Когда ты планируешь Крестовый поход, твои планы должны оставаться незамеченными ни для кого, даже для семьи. Чтобы изолироваться и не вызывать подозрений, тебе нужно найти социально-приемлемое оправдание, почему ты запираешься в комнате и сидишь один сутками. Совет Брейвика: начни играть в ММО; его выбор — World of Warcraft. Так ты сможешь легко объяснить, почему не выходишь из квартиры и не трогаешь траву. Прикрываясь созерцанием голых эльфиек в Златоземье, пиши манифесты и планируй каждый этап своего похода.

Вершитель правосудия Брейвик был магом, играл за Альянс и был приятным парнем (по сообщениям тех, кто играл с ним), а вот неприятные парни из Blizzard удаляют все треды на своих форумах, в которых так или иначе фигурирует Андерс, особенно позитивные характеристики от знавших его игроков.

УСЛАЖДАЕМ ДУШУ

Не только в тренировках и планировании должно проводить время. Простые человеческие радости никогда не чужды романтику; в дневниках Брейвик выделил три игры, которые были с ним во время подготовки к походу: Fallout 3, BioShock 2 и Dragon Age: Origins.

КРЕСТОНОСЕЦ, ПОМНИ!

Прямое действие, безусловно, доступно не каждому из-за исключительности характера такого крестового похода, но, поверь, ты можешь противостоять происходящему, будучи вне поля боя: объяснять идеи людям, помогать соратникам, переводить и распространять книги важных мыслителей, собирать статьи современных интересных идеологически людей и структурировать их в единую форму и многое другое. Вступать в культурную дискуссию о матерях и гомосексуализме в Доте тоже полезно.

Единственная вещь, которая необходима для триумфа зла — чтобы добрые люди ничего не делали. К чему-то призываем — но к чему...?

Пропаганда, Германия, Ведьмы, Революция — о чём «Suspiria» Луки Гуаданьино

Трагедия Первой и Второй мировых войн, Берлинская стена и… секта ведьм, за стенами академии полностью женской перфоманс-группы устраивающая ведьминские шабаши. «Suspiria» Луки Гуаданьино 2018 года вдруг стала чем-то большим, чем просто ремейком на известный фильм ужасов.

1977 год, берлинская дождливая осень, разодранная на части Германия — место действия выбрано не случайно. Шабаш в стенах академии перекликается с творящимся на улицах человеческом буйстве: наряду с жертвами и страстями в репетиционном зале, RAF совершает террористические акты и уличные бунты, угоняет самолёт, подрывает банки и убивает высокопоставленных лиц.

Главная героиня пребывает в Берлин из США, что тоже являет собой своеобразный символизм: как США берёт покровительство над частью Германии, так и Сьюзи, являющаяся Матерью Суспириорум (одной из трёх Матерей — темноты, слёз и вздохов), берёт покровительство над несчастным немецким народом.

Танец, который исполняет труппа, называется «Volk» (поставлен Дамианом Жале) — народ, нация; он напоминает деконструированную версию «Весны священной» за хореографией Пины Бауш (1975). Суть этого танца в фильме в том, что неправильное исполнение его движений может привести к серьёзным телесным повреждениям.

Более того — когда Сьюзи прибывает в академию, в качестве прима-балерины выступает русская девушка Ольга. Она проваливает хореографию, и роль примы отдают Сьюзи. В это же время пропадает подруга Ольги (Патриция), которая посещала психиатра и рассказывала ему о том, что в академии орудует шабаш ведьм, которые хотят «выпотрошить её и съесть» — он, естественно, не верит. Сам психиатр —доктор Клемперер, преследуемый воспоминаниями о своей жене, исчезнувшей в последние дни Второй мировой войны.

Когда Патриция приходит к доктору, она отворачивает все изображения в комнате, на которых есть лицо, чтобы они не могли ее увидеть. Здесь читается завуалированная метафора паранойи, которая стала основной составляющей Берлина и Германии 1970-х, благодаря восточногерманской тайной полиции «Штази», которая охотно пользовалась всяческого рода доносами. Даже больше: пропаганда здесь везде: она окутывает почти каждое здание города (столкновение брутализма и арт-деко), радио сообщает о деятельности группы Баадер-Майнхоф, а телевизионные передачи показывают пожары на улицах.

Позже Патриция пропадает, и Ольга обвиняет в этом академию. Сьюзи танцует партию Ольги, пока та, запертая в зале академии, повторяющимися движениями ломает своё тело — будто бы Сьюзи сама повелевает её смертельным танцем. Ольга погибает — и её место занимает Сьюзи. Такая смерть именно русской девушки тоже неслучайна: спустя 12 лет падёт Берлинская стена, а через два года — СССР, так что метафора очень даже читаема.

Это в очередной раз подтверждает замысел режиссёра: картина эта о европейской трагедии, а не о ведьмах. Некоторые критики даже пришли к выводу, что заглавная тема всего фильма — холокост. Однако они упускают крайне важные детали: все действующие лица в академии — женщины, ведьмы, они издеваются над мужчинами, они безумствуют, они упиваются своей мощью и трепещут перед более могущественными женщинами — Матерями. Кадр из эпизода финального шабаша, когда на груди у главной героини раскрываются лепестки кровоточащих женских половых органов, являет собой весь символизм картины: радикальная, сатанинская женственность, горящее сопротивление упорядоченным женским началом беспорядку и есть первопричина терроризма и насилия. Низшее мужское существо не способно к возвышенному состоянию без женщины; они уродуют жизнь, если их не контролировать, и когда мужчина совсем выбивается из равномерного течения жизни в ход идёт насильственная женственность. А ведьминство — сильнейшее женское оружие, именно поэтому режиссёр использует этот образ для раскрытия столь глубокой темы.

Финальный танец — катарсис человеческих страданий и борьбы против государственных структур, фактически — воплощение революции.

ЛИЦА УРОДСТВА: ЕВА СОЙДЖАКОВНА КОСОФСКИ СЕДЖВИК — ПИОНЕР КВИР ТЕОРИИ.

Вифезда известна тремя вещами: исцелением расслабленного Иисусом Христом, созданием игры про сладкие рулеты, рождением гомо-анальной квир-теории.

Ева Сойджаковна стояла в авангарде культурных войн. Выйдя из черты оседлости американского города Bethesda, она сразу пошла заниматься (((расово-верным))) делом: перекладыванием концепций из своего больного фрейдистского разума на европейскую литературу. Я правда не могу назвать это иначе, чем больной разум: она брала английскую литературу и выискивала там «квир-идиомы», определённые слова (например, aspect, medal, centre) и их анаграммы имеют «анально-эротические ассоциации». Следовательно, для правильного прочтения книг читателям стоит отодвинуть свою гетеросексуальную идентификацию в сторону. Так она пыталась не только доказать гомоэротическую направленность рассматриваемых ею авторов (впрочем, некоторые свой гомоэротизм даже не скрывали), но и настаивала на том, что целые произведения должны читаться именно с гомосоциальным подтекстом.

Все связи между мужчинами — гомосоциальны. Такие связи не предполагают эротизма (это, например, армия, монашество), но идут под руку со страхом гомосексуальности. Чем более поляризованы гендерные роли, чем больше рамок в сексуальном поведении, тем больше в обществе гомосоциальности. Ты спросишь: и что? По мнению квир-теоретиков, гомосоциальность — причина существования репрессивного патриархата. Мужчины собираются вместе и устраивают доминацию и беспредел, который выражают через женщину. На самом же деле, потребность мужчин в доминировании и их соперничество — это скрытое желание гомосексуального акта. Думаешь, если два самца соревнуются за самочку, они хотят её оплодотворить? Нет! Квир-теоретики считают, что на самом деле они желают сладкого рулета друг друга.

СЛОВА КАК ФИСТИНГ ТВОЕГО СЛАДКОГО РУЛЕТА.

Ева Сойджаковна вышла из феминистского поля; в своей самой известной книге «Between Men» (1985) она утверждает, что английская литература в своём большинстве структурируется таким образом, что герои-мужчины, желающие друг друга, передают это желание через женщину.

На примере Шекспира она показывает, как такой треугольник работает. Прочтём часть Сонета 144 из посвящений «Смуглой даме»:

Two loves [love 1/love2] I have of comfort and despair,
Which like two spirits do suggest me still;
The better angel is a man right fair,
The worser spirit a woman coloured ill.
To win me soon to hell, my female evil
Temptcth my better angel from my side,
And would corrupt my saint to be a devil,
Wooing his purity with her foul pride...

Выделенные слова образуют пары, синтаксически устроенные так, чтобы их всегда можно было рассматривать как равные или противоположные. Доминирующая синтаксическая структура симметрична; семантические различия размывают синтаксическую формальность сонета. У женщины — три активных глагола, у мужчины — один пассивный глагол. Что важнее, у женщины есть атрибут — «ад». В строке 12 вопрос о симметрии «ада» заключается не в том, есть ли у доброго ангела рай, чтобы конкурировать с адом дьявола, но есть ли ад у самого ангела. Что такое «ад»? Мука эротической одержимости (которая может относиться к любому из двух персонажей) или ад есть влагалище (относится только к одному персонажу). Сойджаковна по последней строке сонета решает интерпретировать «ад» как влагалище. Что это значит? Женщина — «сосуд, место», через которое выражается желание мужчины сексуально доминировать над другим мужчиной, но из-за устроенной ими же патриархальной традиции они вынуждены соперничать между собой за этот «ад».

Рассматривая работы писателя Генри Джеймса, Сойджаковна поняла вот что: определённые грамматические особенности текста указывают читателю, что тот должен воспринимать написанное, как косвенный опыт проникновения в его прямую кишку пальцем или кулаком. Именно этого латентно жаждут мужчины.

Вывод из всего этого безобразия такой: мужчинам нужно осознать своё гомосексуальное желание для уничтожения патриархальности и блага всех гендеров и просто ради всего хорошего.

Если ты старше 25, то ты, скорее всего, знаешь, что такое интернет. Я имею ввиду интернет со своей собственной культурой и жизнью, а не заполонённый ботами и ИИ-контентом отстойник.

Когда говорят, что интернет заменил людям реальность — по-факту, это так, только произошло это не в момент лучших его времён, а после 2010-х годов, и на это есть свои причины. Интернет был продолжением досуга, когда исследование песочницы (если ты ребёнок) или книги заканчивалось, но мечтание — нет. Интернет придавал грёзам рельефность, позволял найти себя в таких же людях, как и ты, поскольку все эти люди и их идеи были честны и реальны.

Когда-то у контента в интернете не было монетизации, так что создавали его исключительно из побуждений поделиться своим творчеством с миром. Сегодня же, из-за обилия проплаченного контента, алгоритмов и структуры самой ленты в любой соцсети (с внедрённой туда обязательно рекламой), дойти до реальной годноты практически нереально. Алгоритмы и система поиска показывают только то, что нужно продать.

Золотой Век интернета был сделан людьми и энтузиастами (среди которых — огромные ныне корпорации). Свобода самовыражения и слова, которую почему-то трактуют, как исключительно свободу оскорблять или запрещать, но настоящая свобода — это свобода творить и делиться этим, не думая о монетизации и не конструируя своё творение исходя из того, хайпанёт оно или нет. Найти хороший контент теперь тоже нереально: просто обратите внимание на то, что выдаётся в поисковике Гугла или Ютуба. Старые страницы удаляются или не индексируются, до годных видосов на Ютубе добраться невозможно.

Включить компьютер — означало зайти в бесконечный мир, который живёт и развивается вместе с тобой: скрепка в Ворде, лягушонок Пепе, оригинальный Реддит и Форчан, Myspace, который стал настоящим выражением каждого из нас из-за крутейшей кастомизации, багиня и холиварка, all your base are belong to us — согласитесь, никакой из мемов тех лет не кажется сделанным только для того, чтобы посмеяться пару минут, пока листаешь ленту. Все старые мемы откликаются в нас, потому что были сделаны нами.

В 2007 появился ВК, ставшей платформой срачей и пиратства. Помню упячко-рейды по порно-группам, чтобы заспамить их и вынудить самовыпилиться.

Но интернет — больше не наше с вами место; он стал стерильным и скучным. Фейковые инфлюенсеры, миллионные бюджеты, бесконечные реакты, сгенерированный нейросетью контент, тряска больных и умалишённых. Инстаграм — одна из причин, почему интернет стал таким: сфабрикованные люди в сфабрикованной реальности задают облик того, что приемлемо, а что — нет.

Да, теория мёртвого интернета — заезжанная тема, но чем дальше, тем больше кажется, что всё так и есть.

12 ЛЕТ УПОТРЕБА — ВЫВОД ТАКОЙ: выебана психика, выебан кошелек, выебаны нервы родственников, выебана вся жизнь. А в ответ — ничего, кроме воспоминаний пиздеца.

Приводим ещё одну историю подписчика — ПРЯМАЯ РЕЧЬ.

Мне грустно пиздец. Прямо сейчас дома у меня 7 из 8 человек юзают как не в себя. 1 из 8 — это я, завязал. Не могу больше наблюдать за собой со стороны как я умираю. Ебаная тяжесть.

Общий стаж употребления лет 12-14. В ахуе с этих цифр. Начинаю заново жить, ставлю себе блоки, уговариваю себя.

Началось еще по школе (8-9 класс), гарик, шишки, химозу на дух не переносили, курили — и все. В 11 классе, приёмка — попытка откупиться не прошла. Суд — адвокаты, судья и прокурор — все свои ребята, загнали мне полгода на поруки родителей, потому что малолетка 17 лет, и все это в день рождения мамы. Стыд — это самое малое, что мог чувствовать в тот момент, хотелось исчезнуть…

Жизнь идёт, я — в армию, там палюсь с травой на тесте, хотя обещал всем дома завязать, наебал. Очередное палево, слёзы мамы, разочарование отца. Бросаю — и надолго. Курю пару раз в год, ради прикола. В 21 знакомлюсь с амфетамином, в клубе предлагает друг, весело, прикольно, на пиздеж пробивает, энергии куча, но как-то все равно не зашло. Вообще к химии душа не лежала… До поры, как водится.

Наверное в году 18-19 знакомлюсь с первым, любовь с первого взгляда, ощущаешь себя Тони Монтаной. Сначала — только по праздникам. Дальше первый — как повод собраться с друзьями, если пьёте пиво, значит, будет первый, а за первым — телки, хорошее настроение и чувство вседозволенности и безнаказанности, первый становится лучшим другом. Бабки всегда есть, хорошо что зарабатываем, а значит, можем позволить ебашить каждый день. Отходов нет, вот он — наркотик богов!

Так казалось, пока процесс юзов не дошёл до того, что похуй, что юзать, главное — по ноздре ударить: колеса (стирались в пыль и пускались по ноздре), меф, амфик, какие-то аналоги кокса с наркомармаркетов.

Мотор от колёс уже сам не свой, попуски от разной дряни становятся борьбой за выживание, борьбой за то, чтобы не выйти в окно. С окна снимали, кстати, мама и две девчонки, с которыми встречался раньше (это разные случаи, не одновременно).

Психика превратилась в говнище, панические атаки, депрессия, разного рода расстройства личности — это все последствия стимуляторов и эйфоретиков. Полторы недели назад, идя за кладом, осознал, что друзей уже рядом нет, они в объебосе валяются по домам, а я один в 8 утра иду поднимать меф. Как я выгляжу со стороны? Да, наверное, как последняя мразь и торч…. Стало страшно за себя, не хочу сдохнуть раньше, чем предначертано. Ну, по классике, принёс домой клад, разложил и снюхал. От отходосов чуть не сдох ментально, смотреть в окно страшно, кажется как будто выпаду в него или на загонах реально в него тянет выйти.

Я спортсмен, мышцы ушли, остался жир, в зеркале видишь не себя, а отёкшее ебало с мешками под глазами. Кучу раз себе говорил нет, и каждый раз когда приносят, ты до момента говоришь нет, пока не берёшь купюру в руку. Когда заканчивается первый, по быстрому мутишь меф (да, я в первом, и я бомж, похуй, надо догнаться). На утро вечный пиздорез с самопожиранием: зачем я это сделал?

Вот и сейчас, ломает пиздец, они все вторчанные а я сижу один в другой комнате с пивом и за вечер 5 раз себе сказал: не буду, не хочу, я умру, никто и никогда из них меня не поймёт. А я решил для себя: идите нахуй. Умирайте.