Всем привет, это Дмитрий: пишу ручкой из камеры №12 спецприемника Электростали. Пальцы сводит с непривычки, так что Лера потом переведет в удобочитаемый вид. Настала пора попробовать себя в мемуарном жанре: буду вести «Записки кандидата» из-за решетки.
…первые двое суток после задержания – самые неприятные. Это камера Тверского ОВД: дело не в «сотрудниках», в общем-то, все понимающих и даже сочувствующих, а в обстановке. Я сдаю шнурки, цепочку и оказываюсь в крохотной (2 на 3 метра) комнате без окон с постоянно включенным светом. Вместо кроватей здесь возвышение с тремя матрасами, которые заправляют одноразовым бельем.
Впрочем, мне повезло: в камере, помимо меня, оказался только один человек. С ним, когда меня привели, как раз говорила Катя Шульман, приехавшая осматривать ОВД как член Совета по правам человека.
– Дмитрий, поверь, тебе будет весело, – сказала она, кивнув на мужчину лет 45. Тот расплылся в улыбке и стал настойчиво просить ее телефончик.
– Дмитрий, – представился я.
– Эдик, – радостно сообщил мой сокамерник.
– За что задержали?
– За митинг. А ты тоже политический?
– Угу, – бросил я в ответ, недоверчиво взглянув на Эдика, расхаживающего по камере походкой бывалого сидельца, от стенки до стенки.
– Я прорывал оцепление ментов, а потом разбил окно в автозаке! – попытался развеять мои сомнения Эдик, самодовольно улыбнувшись.
– А кого из кандидатов поддерживаешь? – все еще недоверчиво спросил я.
– Да я никого не знаю, просто решил в движуху вписаться, – объяснил мой сокамерник и стал сыпать названиями сайтов, которые мне ничего не говорили. – Я за народ, но против власти, ее пиндосы купили, а я их не люблю!
Оказалось, что до своей «политической карьеры» Эдик успел отсидеть 13 лет за грабежи и разбои, но знакомство с Национально-освободительным движением депутата Федорова направило его мятущуюся натуру в новое русло. С криминалом он завязал в 2010 году, переехал из Башкирии в Москву работать строителем, но в итоге не выдержал творящейся кругом несправедливости.
Так что ближайшие сутки мы провели весело: Эдик рассказывал мне тюремные байки, а я ему – про мировую экономику и международные отношения. На следующий день его увезли и осудили на 13 суток. Прощаясь, он обещал мне читать «Новую газету», слушать «Эхо Москвы» и больше никогда не верить бредням депутата Федорова.
Ну а я остался один: лежал на матрасе, читал «Дом правительства» Слезкина и «Несовременную страну» Иноземцева, гадая, что решит Тверской суд. Наивный: тогда я еще рассчитывал на 10 суток.
…зал заседаний, всем встать. Потеющий от напряжения судья Минин объявляет тридцать суток. Впрочем, решение было готово заранее: еще за полчаса до него пристав громко сообщил по телефону, что меня повезут в Электросталь.
Там я оказался только в 3 часа ночи, заняв верхнюю полку металлической двухъярусной кровати. На нижней спал завсегдатай московских митингов 72-летний Владимир.
Продолжение следует.
…первые двое суток после задержания – самые неприятные. Это камера Тверского ОВД: дело не в «сотрудниках», в общем-то, все понимающих и даже сочувствующих, а в обстановке. Я сдаю шнурки, цепочку и оказываюсь в крохотной (2 на 3 метра) комнате без окон с постоянно включенным светом. Вместо кроватей здесь возвышение с тремя матрасами, которые заправляют одноразовым бельем.
Впрочем, мне повезло: в камере, помимо меня, оказался только один человек. С ним, когда меня привели, как раз говорила Катя Шульман, приехавшая осматривать ОВД как член Совета по правам человека.
– Дмитрий, поверь, тебе будет весело, – сказала она, кивнув на мужчину лет 45. Тот расплылся в улыбке и стал настойчиво просить ее телефончик.
– Дмитрий, – представился я.
– Эдик, – радостно сообщил мой сокамерник.
– За что задержали?
– За митинг. А ты тоже политический?
– Угу, – бросил я в ответ, недоверчиво взглянув на Эдика, расхаживающего по камере походкой бывалого сидельца, от стенки до стенки.
– Я прорывал оцепление ментов, а потом разбил окно в автозаке! – попытался развеять мои сомнения Эдик, самодовольно улыбнувшись.
– А кого из кандидатов поддерживаешь? – все еще недоверчиво спросил я.
– Да я никого не знаю, просто решил в движуху вписаться, – объяснил мой сокамерник и стал сыпать названиями сайтов, которые мне ничего не говорили. – Я за народ, но против власти, ее пиндосы купили, а я их не люблю!
Оказалось, что до своей «политической карьеры» Эдик успел отсидеть 13 лет за грабежи и разбои, но знакомство с Национально-освободительным движением депутата Федорова направило его мятущуюся натуру в новое русло. С криминалом он завязал в 2010 году, переехал из Башкирии в Москву работать строителем, но в итоге не выдержал творящейся кругом несправедливости.
Так что ближайшие сутки мы провели весело: Эдик рассказывал мне тюремные байки, а я ему – про мировую экономику и международные отношения. На следующий день его увезли и осудили на 13 суток. Прощаясь, он обещал мне читать «Новую газету», слушать «Эхо Москвы» и больше никогда не верить бредням депутата Федорова.
Ну а я остался один: лежал на матрасе, читал «Дом правительства» Слезкина и «Несовременную страну» Иноземцева, гадая, что решит Тверской суд. Наивный: тогда я еще рассчитывал на 10 суток.
…зал заседаний, всем встать. Потеющий от напряжения судья Минин объявляет тридцать суток. Впрочем, решение было готово заранее: еще за полчаса до него пристав громко сообщил по телефону, что меня повезут в Электросталь.
Там я оказался только в 3 часа ночи, заняв верхнюю полку металлической двухъярусной кровати. На нижней спал завсегдатай московских митингов 72-летний Владимир.
Продолжение следует.
