Бросив взгляд на Рустама Низами, злюсь. Рядом с ним я как безродная бродяжка. Мы настолько разные, что от его безупречности, начиная от одежды, в которую он одет, заканчивая парфюмом, что щекочет нос, хочется сжать зубы до боли.
— Вы, наверное, здесь, потому что узнали о моем освобождении, — начинаю первая разговор. — Поверьте, я не просила об этом. Я не думала…
Я теряюсь. Мысли путаются, молчу, стараясь собрать их воедино и сообщить ему, что в досрочном освобождении нет моей вины. Я не подавала никаких прошений. Все случилось так неожиданно, что мне до сих пор не верится, что я стою по ту сторону от колючих стен.
— Я знаю, — произносит он, испепеляя меня взглядом.
Мне становится жутко от того что мужчина вновь передо мной. В голове вспышками проносятся события в Варшаве. Момент, когда он точно так же сжигал меня взглядом. Душил словами, своим присутствием. Вынуждал признаться в причастности к смерти своего отца.
Продолжение на:
❤️ Литмаркет
❤️ Литнет
— Вы, наверное, здесь, потому что узнали о моем освобождении, — начинаю первая разговор. — Поверьте, я не просила об этом. Я не думала…
Я теряюсь. Мысли путаются, молчу, стараясь собрать их воедино и сообщить ему, что в досрочном освобождении нет моей вины. Я не подавала никаких прошений. Все случилось так неожиданно, что мне до сих пор не верится, что я стою по ту сторону от колючих стен.
— Я знаю, — произносит он, испепеляя меня взглядом.
Мне становится жутко от того что мужчина вновь передо мной. В голове вспышками проносятся события в Варшаве. Момент, когда он точно так же сжигал меня взглядом. Душил словами, своим присутствием. Вынуждал признаться в причастности к смерти своего отца.
Продолжение на:
❤️ Литмаркет
❤️ Литнет