Сапрыкин - ст.

3 и 4 июня мы вновь проведем большую книжную ярмарку Rassvet Book Fair!

Мы пригласили больше 75 издательств — больших и маленьких, чтобы устроить городской книжный праздник. На ярмарке будет представлено много новинок, редкостей, художественной литературы, нон-фикшна и детских книг по издательским ценам. Среди участников — V-A-C Press, Новое литературное обозрение, No Kidding Press, Порядок слов, TATLIN, Самокат и многие другие. Партнер ярмарки — книжное мобильное приложение «Букмейт».

Если вы тоже хотите подать заявку на участие от издательства, пишите нам на fair@inliberty.ru до 21 мая.

Мы будем открыты с 12:00 до 20:00. Вход на оба дня ярмарки свободный, по регистрации на нашем сайте.

❗️ Друзья, мы объявляем аукцион в поддержку Тайги.инфо с лотами от известных писателей, художников, журналистов и деятелей культуры

Вы сможете купить книги с автографами, произведения искусства и другие артефакты, чтобы редакция продолжала работать, несмотря на незаконную блокировку сайта и цензуру.

Некоторые лоты сделаны специально для вас.

Делать независимое издание в России очень непросто. Но с вашей поддержкой мы уже больше года продолжаем работать и попадать в федеральный топ по цитируемости.

Собранные деньги помогут нам не только выжить, но и спланировать работу на ближайшие месяцы, плотнее сотрудничать с внештаниками и поехать в командировки по регионам Сибири. Тексты, подготовленные на эти средства, мы обещаем при публикации отметить отдельно.

За время аукциона мы подробно познакомим вас с лотами и с их авторами. А пока заходите на сайт и смотрите. Торги начинаются здесь.

Сегодня, в Международный день поэзии, «Полка» с гордостью объявляет о новом проекте, который начнёт выходить на polka.academy в ближайшее время. Мы представим вам историю русской поэзии — в 11 частях и 26 лекциях, со множеством иллюстраций, цитат, а также и дополнительных материалов в наших соцсетях.

Авторы этого большого курса — Валерий Шубинский, Алина Бодрова, Александр Долинин, Дина Магомедова, Лев Оборин. Мы постараемся рассказать обо всём по порядку: как древнерусская поэзия стала русской? Откуда появился романтизм? Что сделали Ломоносов, Пушкин, Некрасов, Блок, Маяковский, Ахматова, Пригов? Чем объясняется поэтический взрыв Серебряного века? Как в советское время существовали рядом официальная и неофициальная поэзия? Что происходило в русской поэзии эмиграции и постсоветских десятилетий?

Скоро на «Полке»! Не пропустите!

Узнал, что сегодня умер Сережа Леонтьев, добрый человек-молчун, человек-одиночка, тихий алкоголик, великий фотограф. Мы с ним вместе были только в одной командировке, в предъюбилейной Казани-2004, после съемок он запирался в гостиничном номере, и я не понимал, зачем он вечерами прячется от нашей молодой и бодрой компании. Я ходил по Казани с фотоаппаратом, типа учился снимать, он молча смотрел на мои мучения, я там пытался заснять то какую-то красоту, то какую-то очередную предъюбилейную стройку, с образом грандиозной стройки ничего не выходило, одна грязь и мусор в кадре, я вертел фотоаппарат то так, то сяк, а Сережа вдруг говорит: а потому что тебе зацепиться не за что. И показал пальцем на точку вдали – сюда, цепляйся, как за гвоздик. И кадр выстроился.

Последний раз виделись в середине прошлого февраля, затевался новый проект, ходили с ним по парку, изучали местность, я грешным амбициозным делом мечтал, что вот наконец-то допишу свою мучительную книгу, и Сережа снимет для нее «Москву братьев Старостиных». Ну а кто еще может так снять и город, и дома, и людей, и пустоту, как не Леонтьев?

Он начинал в концептуальные 1980-е, группа «Непосредственная фотография», молодые гении, кто знает фотографию, тот знает их уличные, черно-белые имена – Шульгин, Пиганов, Мухин, Михайлов. Потом были много лет в «Афише», той еще, настоящей «Афише», а я потом весь год – проект оборвался на полуфевральском слове, гуляя по парку, снимал зиму, весну, дома и деревья, лето и воду, и всё примерялся, а как бы это снял Леонтьев? Что увидел бы он? Эх, нету рядом Сережи, он бы мне показал, за что зацепиться, где тот надежный, маленький, крепкий гвоздик.

Сережа, все его звали – Сережа. Переживали за него. Переспрашивали, как он?

Странное дело, не видишь годами человека, а потом случайно встретишься с ним, он, как всегда, молчит, а ты радуешься этой встрече, и почему-то сразу тепло на душе, а потом узнаешь случайно, что он умер, и дырка в стене, и пятно на обоях, и солнечный лучик по стене ходит растерянный, будто потерял кого-то.