Записи и выписки

До понедельника — в Нижнем Новгороде, в Арсенале, на фестивале «Вазари». В воскресенье вместе с Линор Горалик и коллегами по @polka_academy — Львом Обориным и Варей Бабицкой — разговариваем о судьбе литературного канона в XXI веке (что будет считаться классикой, кто это будет определять, кого возьмут в будущее). Ну и вообще, там много интересного: Виталий Куренной о современности, художник Борис Орлов о неофициальном искусстве 60-х, Павел Руднев о современной драматургии, Ирина Кулик о хонтологии, Полина Колозариди об альтернативах развития интернета, экскурсия по объектам советского модернизма, концерт с музыкой Арво Пярта и прочая. Если вы любуетесь слиянием Оки и Волги и не знаете, чем занять выходные, ответ очевиден http://vasarifest.ru/

Поговорили с Игорем Кириенковым (@slowlearner) про книжки https://esquire.ru/articles/64302-saprykin-polka/

Сегодня день рождения Любы Аркус, человека, которрого я очень люблю. Люба — это лучший из ныне живущих журнал «Сеанс». Люба — это центр «Антон тут рядом», который помог многим и многим детям, которым без него было бы почти невозможно выжить в этом мире. Люба — это фильмы, которые были и еще будут; это понимание кино и жизни, которого нет ни у кого. Люба — это любовь.
Лучшее, что можно сделать для Любы сегодня — это помощь центру «Антон тут рядом». Ему сейчас очень трудно, а людям с аутизмом, которые находятся на попечении центра, нужно внимание и забота. И не только сейчас, и не потом, когда будут деньги, а всегда. По ссылке ниже можно оформить ежемесячное пожертвование на любую посильную для вас сумму, даже 100 или 200 рублей в месяц — это важно. Это уверенность в том, что людям, которые находятся в центре, помогут, и с ними ничего плохого не случится. Я уже оформил пожертвование, и вы тоже можете сделать это, и если это удобно, расскажите об этом своим друзьям. С днём рождения, Люба, спасибо, что вы есть. https://seance.ru/arkus/

— Мне кажется, все чаще возникают ситуации, когда трудно промолчать: вот на улицы выходят совсем юные люди с более-менее политическими лозунгами, а взрослые здоровые полицейские в шлемах их бьют дубинками. Можно ли с этим мириться? Можно ли настолько «ни в чем не участвовать», чтобы воздержаться от того, чтобы встать на их защиту?

– Вы знаете, я вырос в 50-е и 60-е годы. Расстрел в Новочеркасске, например, происходил не то чтобы на моих глазах, но я его помню. Я свидетель этого времени. И меня это приводит к одной, довольно, впрочем, банальной мысли: от власти защититься невозможно. Власть – это особая структура, которая заинтересована не в том, чтобы сделать жизнь людей лучше, а в том, чтобы выжить самой. Любая власть.

Американские полицейские не лучше наших, бывают даже много хуже – я это видел сам. Я это говорю не в минус Америке, к которой хорошо отношусь. Я объективно понимаю, что жестокость полицейских везде одинаковая, потому что этим ребятам платят за то, чтобы они вели себя жестоко. В этой структуре садистам – раздолье. Если ты садист и пошел в полицию, то у тебя сразу плюсик как бы прибавляется: пьян да умен – два угодья в нем, как говорится.

– Но полицейские не принимают решения сами по себе.

– Ими управляют люди чудовищно коррумпированные. Не будучи коррумпированным и страшно разложенным, развращенным властью, наверху никогда не окажешься, а оказавшись, не усидишь. Нужно исходить из того, что любые правители – они абсолютные чудовища. Есть страны, в которых это не так, но в этих странах система противодействия разложению и коррумпированности вырабатывалась веками.

– Например?

– Например, Британия, которая мне близка и к которой я отношусь с очень большим уважением именно потому, что там в людях воспитано внутреннее достоинство. Я не говорю, что там нет подонков – полным-полно. Но при этом там у людей есть определенное внутреннее достоинство.

– Это дело государства – культивировать?

– Что вы, нет, конечно. Это исторический процесс. Если говорить о Британии, то им так повезло: что бы они ни предпринимали, – а они тоже всячески пытались себя уничтожить, – в них сохранилось это достоинство, когда человек не станет унижаться ради фунта. А если уж он станет унижаться, то сделает это так, что никому не захочется, чтобы это продолжалось.

– Это довольно удобная стратегия: кивать на отставание России во времени. Дескать, у нас еще Средневековье не кончилось и нам только предстоит пройти путь цивилизованных стран.

– Нет-нет, Россия не отстает ни от кого. Она всегда была такая. Она всегда такой будет. Нужно просто поставить крест на надежде. Россия никогда не будет другой.

Но Россия прекрасна такая, какая есть! Примите это как данность: у нас никогда не будет справедливых хороших честных благородных правителей. Их не будет. Но кто сказал, что правители обязательно должны быть хорошими?

– С честными правителями как-то удобнее жить все-таки.

– Тогда вам нужно уехать жить, например, в Швецию.

– Но мы выросли здесь, говорим на этом языке. Это – наша страна, наша родина.

– Катя, поверьте, весь мир – наш.

https://www.pravmir.ru/boris-grebenshhikov-kazhdomu-svoi-tyapki/

Плохие новости скачут, как блохи, а хорошие... ну, вы понимаете. Вторую неделю собираюсь написать про фильм Антона Желнова о Кабакове, за это время его уже взял в горячую ротацию Первый канал (эфир в пятницу 28 сентября 0.30), судя по фейсбуку Антона, прокат шагает по стране, через неделю Кабакову исполняется 85, а мы всё молчим. В общем, это кино, которое надо успеть посмотреть (пока прокат шагает) и еще важнее было успеть его снять; понятно, что настанет время, когда будет страшно, что такого фильма могло бы не быть. Я в разное время читал несколько подробных бесед с Кабаковым и наблюдал несколько попыток его разговорить; он настолько же блестящий, насколько и сложный собеседник, то, что в фильме удалось не просто взять интервью, а вывести его прямо-таки на подведение жизненных итогов — это наверняка было непросто, со стороны Кабакова это невероятная степень доверия, но хорошо, что это произошло. Хорошо смотреть это в параллель с выставкой в Третьяковке: вообще, не всегда понятно, насколько его искусство больное и личное. То, что воспринимается как отстранённая ирония, порой надо понимать буквально — самый сильный Кабаков не в пост-мета-конструкциях, а в прямой фиксации этой неуютной советской вещественности (или переживании прорыва сквозь неё). То, что он говорит в фильме о базовых своих ощущениях от советской жизни — о «желании не быть там, где ты есть» и о «времени, которое у тебя украли, причем им распоряжается человек, который тебя не любит» — звучит как почти буквальное описание его работ; это пространства, где ты не принадлежишь себе, заполненные вещами, которых тут не должно быть, погружённые во время, которое зависло в пустоте. Иногда нужно отключить интерпретации и просто это почувствовать, и глядя на художника, который глядит с экрана, сделать это проще всего.

Прежде чем прочесть статью Олеси Герасименко про Фейса, посмотрел комментарии на сайте The Flow (это для меня как для Агнессы Ивановны телевизор, где молодежь показывают). Преобладающее мнение — парень решил оседлать модную оппозиционную тему и сорвать немного хайпа. Пиарится он. По моему, большей глупости придумать невозможно. Понятно, что многомиллионной 15-летней фан-базе Фейса нужен Фейс, который поёт веселые куплеты про хуй, а Фейс, который читает мрачные тексты про ФСБ, скорее всего, изрядную её часть растеряет (собрав при этом поощрительные лайки взрослых, глядящих на него свысока). Из статьи также понятно, что компетентные товарищи давно объяснили ему, чем грозит человеку с такого размера аудиторией не то что альбом вроде этого, а даже твиты "за политику". То, что он сейчас выпускает именно такой набор треков, с карьерно-прагматической точки зрения — полное безумие. Это очевидно сделано во вред себе. И это сделано потому, что человек не мог этого не сделать. По-моему, это очень круто.
Дальше можно говорить, что все это прямолинейно, плакатно, наивно, "пересказ Медузы" и проч. Но я не знаю, насколько это подходящий повод, чтобы прям серьезно включать музыкального критика. Это круто прежде всего как жест. Когда люди поют песню "Все идет по плану" в подьезде, во дворе или даже на митинге — это одно, если бы ее спел Кобзон в Кремле — было бы другое, а когда ее сочиняет полузапрещенный только что сбежавший из психушки никому не известный одинокий затравленный молодой интеллигент в омской пятиэтажке — это совсем третье. Хотя вроде бы музыка и слова одни и те же. Так вот, в альбоме "Пути неисповедимы" важно прежде всего то, что его выпустил человек с именно таким статусом, с таким имиджем и такой аудиторией. А насчет плакатности — вот мне интересно, как воспринимается этот альбом (спойлер: он про мрак, безысходность, попов и силовиков) где-нибудь в Челябинской области. Или в Смоленской. Тамошним 15-летним тоже кажется, что все это слишком в лоб — или Фейс буквально переводит в текст то, что они сейчас чувствуют?
Отдельно замечательно, конечно, что вся нынешняя кампания с делами за репосты и мемы, с провокаторами, которые лепят из детей экстремистские организации, чтобы тут же за это их и упечь в тюрьму — вот к чему она привела. Это ее наиболее явное и заметное следствие. Самый популярный артист среди тинейджеров вместо того, чтобы весело скакать по сцене, вдруг говорит — вы против меня, вы против таких, как я, вы крадёте у нас будущее. Я не ваш, и вас не боюсь.
И еще важно, если вслушаться, что он тут выясняет отношения, конечно, не с Путиным, а (извините) с богом. Смешно, конечно — где бургер, а где бог — и тем не менее. Это альбом в том числе о том, в чем справедливость, можно ли оправдать зло, если бог есть, то чего он от тебя хочет. Наивно, конечно, и все же.
Главное, чего сейчас не надо делать Фейсу — это соглашаться выступать на митингах или идти в программу "Навальный Live". В этом жесте, при всей его наивности, очень много чистоты, и сейчас многие захотят от этой чистоты оттяпать себе кусок, примазаться к ней (неизбежно её замазав). А хочется сохранить её, она сейчас сильнее, чем все политико-медийные дела, в которых он может принять участие.
А дальше читайте Олесю.
https://www.bbc.com/russian/features-45440153

«Толстой сам участвовал в переписи, и это бесконечно драматическая история. Он считал, что должен понять природу нищеты и найти какой-то выход из нее; первоначально ему казалось, что таким выходом будет филантропия. Затем он абсолютно разочаровался в филантропии (это отдельный сюжет), считал это безнадежным делом, хотя через восемь лет принял колоссальное участие в борьбе с голодом: 14 тысяч кухонь было организовано на собранные им деньги. Толстой долго не хотел в это включаться именно потому, что не верил в филантропию.
Но, увидев масштабы проблемы, включился. И это был поразительный случай успешной частной инициативы на фоне провальных действий государства по борьбе с голодом. Любопытно, что государство выделяло колоссальные средства — на губернии, особенно пострадавшие от голода, выделялись миллионы. Эффект был минимален. Частная инициатива по борьбе с голодом, которую возглавил Толстой, противоречила официальной благотворительности, в которую он перестал верить с самого начала.
Что же касается переписи, то ее история в России интересна. Русские люди сразу поняли, зачем это делается, как только появился первый указ государя Петра Алексеевича о переписях: подушный налог и рекрутский набор. И сейчас замечательный специалист по истории XVIII века Ольга Евгеньевна Кошелева занимается историей побегов от переписей. Естественно, мы можем об этом что-нибудь узнать только по историям тех бежавших, которых поймали и допрашивали. Про тех, кто успешно убежал, мы не узнаем никогда и ничего — они исчезли. Но кого-то поймали, и из протоколов допросов встает поразительная картина массового сопротивления сотен тысяч людей этому государственному прикреплению. Люди бежали, прятались, скрывались, возвращались, когда переписчики уходили, и так далее.
У Толстого есть опыт организованного действия. Но идея убежать была для Толстого не менее, а то и более значимой. О беглецах, о бродягах, о скрывающихся он писал всю жизнь. Это его главные герои. Он закончил собственную жизнь побегом. Совсем последние слова его были, как известно, — «Надо удирать куда-нибудь». Идея побега в прямом значении этого слова — просто бежать, не зная куда. Когда один из его последователей спросил: «Если я буду слушаться ваших советов, что я буду есть?» — Толстой сказал: «Не волнуйтесь, кому вы нужны, тот вас и накормит». Вот и все, нечего думать об этом. Просто надо уйти»
// Андрей Зорин, в дискуссии с Григорием Юдиным «Зачем Толстой?»
http://www.colta.ru/articles/literature/18975

Выдающийся текст. Лаковые палехские миниатюры, микрофон как транспарант, великое безликое, мозаичные остановки на южных трассах, магнитные поля весомой скорби. Никто больше так не умеет (кроме Максима, не Иосифа) https://meduza.io/feature/2018/09/02/marshal-zhukov-ot-sovetskoy-estrady