Европейский Cуд по правам человека признал нарушение права на жизнь в деле «Лазарева против России».
https://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22itemid%22:[%22001-200554%22]}
Валентина Лазарева — мама Константина Лузянина, который в декабре 2009 года был обнаружен мёртвым на посту в воинской части 55751-2 (Ленинградская область), с огнестрельным ранением головы. Рядом на стене находились надписи суицидального характера.
Военный следственный комитет не обнаружил признаков преступления и вообще не стал возбуждать уголовное дело по данному факту. Мама погибшего обжаловала действия следователей в российских военных судах: Выборгском гарнизонном, а позже Ленинградском окружном. Но те признали отказ в возбуждении дела законным.
Между тем, ЕСПЧ в очередной раз подтвердил, что отказ в возбуждении уголовного дела в ситуации, когда лицо погибло или было серьезно ранено во время содержания под стражей в полиции (или, как в данном случае — во время прохождения военной службы), сам по себе является серьезным нарушением внутренних процессуальных норм, способным подорвать действительность любых собранных доказательств.
В результате отказа в возбуждении уголовного дела по факту смерти Константина Лузянина следственные органы так и не провели надлежащего уголовного расследования, в рамках которого можно было бы провести весь комплекс следственных мероприятий, включая допросы, очные ставки, опознания, обыски, изъятия и реконструкцию происшествия. Ранее Суд также приходил к выводу о том, что в контексте российской правовой системы «досудебное расследование» само по себе не может привести к наказанию виновных, так как только возбуждение уголовного дела и уголовное расследование являются предпосылками для предъявления обвинений.
Валентине Лазаревой присудили компенсацию морального вреда в сумме 26 тыс. евро.
Данное решение ЕСПЧ является окончательным и не подлежит обжалованию.
Комментирует
Александр Передрук, адвокат «Солдатских матерей Санкт-Петербурга», который в последние годы вёл дело в Евросуде:
«ЕСПЧ в очередной раз подтвердил свою позицию: когда лицо находится под полным контролем государства (содержится под стражей, либо проходит службу в вооружённых силах), то государство в свою очередь несёт за него полную ответственность. То есть должно отчитываться за любые ранения или смерти, имевшие место в армии.
Предположим даже, что Константин Лузянин действительно покончил с собой, как утверждала доследственная проверка. Это не значит, что никто не виноват в его смерти! Необходимо было проводить расследование в рамках версии доведения до самоубийства. Кроме того, ответственность должны нести лица, в обязанность которых входило контролировать душевное состояние солдата.
Обязанность командиров — непрерывно следить за поведением подчинённых. И если подчинённый покончил с собой — то это означает, что надлежит проверять законность бездействия командира, который, к примеру, мог ненадлежащим образом исполнять свои обязанности. В частности, если он видел психологические проблемы у военнослужащего, но вовремя не послал его лечиться к врачу-специалисту.
Кроме того, ЕСПЧ согласился с нами, что искать доказательства преступления власти обязаны в рамках возбуждённого уголовного дела, а не формальной доследственной проверки. Потому что исключительно в рамках уголовного дела можно провести весь комплекс следственных мероприятий. Даже если самоубийство является основной версией, в случае с военнослужащим это не конец, а только начало расследования.
Государство обязано было с самого начала целенаправленно искать виновных. А оно фактически делало всё наоборот: доказывало, что никто не виноват».
