Just the Judge

Х-вые дела. Вопрос квалификации.

Оправдательный приговор как результат тщательного пересмотра дела судом – штука, шокирующая органы следствия и прокуратуры не только в России. В высокоразвитых, цивилизованных и уважающих свою Конституцию государствах та же беда.
Конечно, последствия в виде мгновенной и позорной отставки прокурора или главного следователя в результате оправдания невиновного - это не то, что пугает представителей нашего правосудия. Но как раз то, что где-то в уме сближает их поведенчески с профессионалами всего мира.
Ну а если еще и с законом неразбериха… то дело рискует развалиться еще на стадии замысла. Забуксует, затрещит, посыпется.
А это что? Скандалы в прессе, позоры, победы либерального общества над железным кулаком режима Императора. Да мало ли!

Вот, например, в солнечной Японии уголовный кодекс крутили сначала по часовой стрелке, а потом против нее, но никак не могли привлечь местного жителя – гражданина Сугияму. Который взял да приготовил и подал к столу в токийском ресторане собственные гениталии. Казалось бы, закон и мораль должны запрещать поедание членов и мошонок японского населения японским населением в ресторанах, но не тут-то было.

- Статьи за каннибализм у нас нет. А раз нет, то и привлекать его не за что! – говорил верховный прокурор товарищ Миото. (И у нас, кстати, тоже нет.)
- Пи@р он! - кричал начальник токийской полиции. – Напихал самураям в рот по самое не хочу! Это преступление, и дОлжно его покарать. А самураям дОлжно смывать позор через сеппуку. Так что это вообще статья о доведении до самоубийства!
Жаркие споры о квалификации транслировались через каждую микроволновку. Авторитет правоохранительных органов и системы правосудия обещал вот-вот рухнуть. Общество кипело, дело не возбуждалось, гражданин Сигуяма потихоньку превращался в национального героя. Хоть и оскоплённого.
Все это продолжалось до тех пор, пока система не сгенерировала креативный ход. Нет. Наркотики и патроны парню решили не подкидывать (как мог бы посоветовать искушенный чтением «Медузы» опер Хумашито). Придумали – гениально!
Мао Сугияма был осужден за публичное обнажение половых органов в общественном месте. Дело пролетело по всем инстанциям – самураи были отмщены, Император в знак благодарности вручил судьям свитки мудрости и удостоил их пенсии в возрасте до 65 лет.
Выкрутились.
Может ли повториться история Сугиямы у нас? Чтобы в точности - не думаю.
Но наши истории тоже часто полны душевных переживаний, драматизма и нелепой херни.
Вот уже пару дней мы спорим с коллегами до хрипоты, как будем судить какого-нибудь россиянина, который, может быть, когда-нибудь, пусть с небольшой долей вероятности, но расколупает мозаичные носы Матвиенко и Сталина в Храме Министерства обороны. А пуще того, прости господи, - носопырку самого президента Путина. Он оскорбит чувства верующих - или власть?
Вопрос всё ещё открытый!
Не люблю х-вые дела.

Бесконечно смотреть на огонь и воду надоело. Сейчас у нас другие развлечения. Можно долго пыриться на то, как пинают туда-сюда Котова, прежде чем вынести ему предрешённый приговор. На декоративные посадки участников ООО Следственный Департамент МВД. На то, как высасывают административки из юридически не существующего понятия "самоизоляция". Наконец, на то, как топчутся на независимости Конституционного суда.
Есть и ещё зрелища: круглые невинные глаза полковника Захарченко, вырвиушные шутки в смехопилораме, проплаченные лизоблюдские посты в когда-то независимых телеграм-каналах, пасхальные походы по яички, которые грозят живым людям реальной и притом ужасной смертью...

На всё это можно долго смотреть, а потом взять и отвернуться. И забить, потому что всё равно ничего не поделаешь, и это у нас уже не первый год, и будет хуже.
Но не получается отвернуться и забить, когда посмотришь, как мясники взрывают живому человеку пах гранатным запалом, расплющивают ему внутренности кувалдой и отрезают голову.
Потому что эти вши, насосавшиеся человеческой крови, вернулись из командировки в Сирию сюда, в Россию. И, раз никто не озаботился тем, чтобы привлечь их к уголовной ответственности и расстрелять пожизненно, они восстанавливаются на работе в полиции.
И теперь, после того как такая вошь расскажет тебе, где ты не прав – бойся. Она не будет размениваться на бутылку в зад. Ха-ха, наивные, травоядные времена!
Нет, она разорвет твой пах, отрубит твои руки и отпилит твою голову стамеской - и ей опять ничего не будет. Потому что вошь под патронатом у повара.
Кто там заказывал Нигерию в снегу? Обломитесь, у нас теперь в снегу свой аналог ИГИЛа. Он, кстати, всё ещё запрещённая в России организация. Или пример для подражания?

Очевидно, что в приступе правозащитного порыва сторонникам амнистии наплевать на право каждого человека, пострадавшего от преступления, на справедливость. На справедливый суд, на справедливое наказание, на справедливую компенсацию потерь в результате совершенных уголовных преступлений.
Вместо этого вы жаждете не правосудия — а милости от Царя. Яви милосердие, родной! Отпусти душегубов из тюрем… Подождите, а почему тогда вы были против изменений в Конституцию? Чем принципиально отличается право беззаконно наказывать невиновных от права миловать виновных?
Царь вам будет только благодарен за такую челобитную! Не факт, что пойдёт на поводу у вас, но рад будет, что вы предоставили ему в руки поводок от своих ошейников.

Вопрос, который нужно поднимать, не лежит в плоскости «отпускать или не отпускать». Вопрос — соблюдать или не соблюдать.
В период пандемии следует как минимум соблюдать разумные сроки предварительного и судебного следствия. Яркий пример системной ошибки, которой точно не место в современном и цивилизованном обществе — создание силосной ямы из бесконечных СИЗО. Это не только опасно, но и ещё и бесчеловечно, и к тому же… бесполезно. Тут в Ростове тюремщики два месяца не были в курсе о том, что у них сбежал арестант. Вопрос, который должен интересовать правозащитников: а чем занимался эти два месяца следователь по делу? Ведь на продлении меры пресечения он наверняка бил себя перед судом пяткой в грудь и заверял в необходимости проведения целого ряда следственных действий с участием обвиняемого! И где? И сколько? Ноль!
Вот вам подходящая цель и вектор борьбы! Сколько людей сидит просто так? Сколько людей теряют свои права на справедливый и своевременный суд?
В СИЗО все, от начальника оперчасти до дежурного вертухая, установили в своих «гостиницах» платные услуги. Нет никакого правосудия. Только бизнес. Между тем уважение к срокам и порядку расследования, своевременное назначение наказаний могло бы существенно улучшить эпидемиологическую ситуацию. И дать возможность невиновным или тем, кто будет осуждён условно, быстрее оказаться дома.
Спасет ли амнистия от коронавируса? Нет! Как думаете, где зэк будет опаснее для себя и других: в колонии и в скученности, но по крайней мере в РЕЖИМЕ ИЗОЛЯЦИИ (пусть и без «само»), или когда он будет шататься по улицам, бухать, нюхать, курить дрянь и добывать на всё это деньги?

Двадцать лет пути. Двадцать лет уничтожения системы правосудия. Двадцать лет развития биполярного расстройства общества. Диктатор вас благодарит. Состав уходит на пятый круг. Может быть, хватит?


И к новостям.
В период пандемии торговая сеть «Лента» отправляет 1 рубль с продажи чистящих средств на строительство школьных туалетов. Теперь, наверное, выберемся из очка.

Мчась по долгому маршруту от станции «Авторитаризм» до остановки «Диктатура», в помыслах своих о грядущем и страхах о том, что ждёт в пункте назначения, киснут почти все пассажиры шального скорого, летящего без остановок мимо разрушенных и брошенных станций, названий которых никто уже и не вспомнит. И меняющий на ходу правила перевозок машинист, и путешествующие на своих местах обилеченные граждане — все они, ожидая конечной, кажется, видят способ скоротать время и победить духоту вынужденного соседства попранием основных правил поведения в пути. Это будет отличной сюжетной линией.
Все: мягкие и люксы, вечно жирующие в вагоне-ресторане, плацкартное отделение с заблокированными дверями тамбура, даже прицеп — тележка с углем и кочегарами — голосуют за. Грошовые динамики, вшитые в стенные панели, шипят что-то, что едва можно разобрать — это правила поездки опять изменяются.
Но пассажиры, вдыхающие сквозь щели полуоткрытых окон едкий дым, стелящийся над эшелоном, тоже предлагают свои поправки. Одна из них приходит в голову самым жалостливым: а давайте столыпинский вагон, в котором в тесноте и мерзости едут осуждённые, прямо в пути перераспределим на плацкарт! Из человеколюбия.
Машинист и завсегдатаи ресторана не против. Ведь их это не коснётся. Разве что по крыше вагонов какой-нибудь отчаянный зэк попробуют добежать… ну, пусть рискнут здоровьем. А что там будет твориться в плацкартах — это проблема плацкартов. У них там и так не сахар, немного хуже, немного лучше, это атмосферы ведь не поменяет?

Не раз и не два приходилось нам уже рассуждать о таком старинном, кондово-крестьянском ритуале как амнистия. Не раз и не два удивлялись мы той дикости, что укладывается в головах современного правозащитного крепостничества, жаждущего милости царя к содержащимся в бастилиях отступникам от закона мирского.
И вот в очередной раз сотрясают пораженный едкими молекулами коронавируса воздух: надо отпускать сидельцев, надо отпускать. Иначе они ведь все перезаражаются, а ведь нельзя так издеваться над живыми людьми.
Хорошо. Раз так, давайте, действительно, отпустим. Единственное, чего мне не понять сейчас — это механики данной процедуры.
Например: отпускать ли домашнего насильника из зала суда одновременно с жертвой, или все-таки предупредить потерпевшего заранее? Чтобы он смог отбежать от здания суда. Предоставить ли ему, так сказать, фору? И одновременно возможность сохранить жизнь и здоровье?
Просто не очень хотелось бы повторения истории с поножовщиной прямо в здании мирового суда, пусть хотя бы метрах в пятнадцати от двери!
Хотя, о чём это я! Суды же сейчас закрыты. А значит обвинительный приговор выносим в отсутствие потерпевшего, осуждённого сразу по амнистии отпускаем, и пусть дальнейшая драма разворачивается внутри жилища. Нам-то что до этого?

Давайте отпустим всех воров, хулиганов, всех наркоманов, которых взяли не на наркотиках, а на грабежах — в общем, всех социально близких. Давайте освободим тюрьмы, где они сидят в скученности, и отправим их на волю широким жестом (у нас же максимально широкая амнистия предлагается).
На волю, в пампасы! Не важно, что многим из них просто негде жить — они с удовольствием пополнят ряды бомжей. А у кого есть родственники — вернутся к ним, чтобы родственники почувствовали себя в тюремной камере.
Сейчас, в период самоизоляции и карантина, все подряд теряют работу… но конечно же бывшему зэку легко будет найти себе место? Разве нет?
И что ж они будут делать, эти люди с криминальным прошлым, оказавшиеся без жилья и без средств к существованию? Чувствующие, что за прошлый раз им считай ничего не было, и за новый тоже не будет. Ведь карантин ещё хрен знает как долго продлится! Не держать же его, бедного, в скученности за решёткой?!

Погожим днём четвёртого числа весеннего месяца нисана, в чёрной куртке с потёртым подбоем, и с собакой на поводке, в открытую аллею между прудами и Малой Бронной улицей вышел Иисус Воробьёв. В то же время, в час небывало нежаркий, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в полицейскую форму, был среднего роста, упитан, свою шапку нёс на голове, а на хорошо выбритом лице его не помещалось никаких очков. Второй — плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок полицейской шапке был в точно такой же форме.
Первый из них был никто иной как полицейский патрульно-постовой службы N1, а спутник его — полицейской той же самой патрульно-постовой службы ХХL.
Попав в иллюзию тени абсолютно голых лип, полицейские первым долгом бросились к Иисусу.
Да, следует отметить первую странность этого страшного апрельского дня. И у будочки с надписью «Пиво и воды», и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, было полно народу. Несмотря на введённый режим самоизоляции.
- Дайте нарзану, — попросил полицейский ХХL у Иисуса.
- Нарзану нету, но есть никелированная кровать, — улыбнулся Иисус.
- Тогда давай пропуск, наглая ты морда, — кровожадно прорычал полицейский N1.
- Сам ты морда, — обиделся пёс, шедший на поводке Воробьёва. — Усы, лапы и хвост — вот мой пропуск.
- Слышь, преступник называет меня «мордой», — обратился N1 к ХХL. — Объясни ему, как надо разговаривать со мной. Но не калечить.
Простучали тяжелые сапоги ХХL по песку, полное молчание наступило в аллее, и слышно было, как ворковали голуби на площадке беседки, да еще вода пела замысловатую приятную песню в пруду.
Движение полицейского было небрежно и легко, но Иисус мгновенно рухнул наземь, как будто ему подрубили ноги, захлебнулся воздухом, краска сбежала с его лица и глаза обессмыслились. ХХL одною левою рукой, легко, как пустой мешок, вздернул на воздух упавшего, поставил его на ноги и заговорил гнусаво, плохо выговаривая русские слова:
- Полицейского называть – гражданин начальник. Других слов не говорить. Смирно стоять. Ты понял меня или ударить тебя?
Иисус Воробьев пошатнулся, но совладал с собою, краска вернулась, он перевел дыхание и ответил хрипло:
- Я понял тебя. Не бей меня.
Прозвучал тусклый больной голос N1:
- Имя?
- Мое? – торопливо отозвался Иисус, всем существом выражая готовность отвечать толково, не вызывать более гнева.
Полицейский сказал негромко:
- Мое – мне известно. Не притворяйся более глупым, чем ты есть. Твое.
- Иисус, гражданин начальник, – поспешно ответил Иисус.
- Издеваешься что ли? — возмутился N1.
- Нет, могу паспорт показать.
- В отделении покажешь, — сказал XXL. — Пройдёмте, гражданин.
- Дайте хоть собаку домой завести, — попросил Воробьёв.
Лицо N1 исказилось судорогой, он обратил к Иисусу воспаленные, в красных жилках белки глаз и сказал:
– Ты полагаешь, несчастный, что московский ППС-ник отпустит человека, говорившего то, что говорил ты? О, боги, боги! Или ты думаешь, что я готов занять твое место? Я твоих мыслей не разделяю! И слушай меня: если с этой минуты ты произнесешь хотя бы одно слово, заговоришь с кем-нибудь, берегись меня! Повторяю тебе: берегись.
- Гражданин начальник…
- Молчать! — вскричал N1 и бешеным взором проводил ворону, опять впорхнувшую на аллею.
По знаку N1 полицейский XXL сомкнулся вокруг Иисуса и вывел его с аллеи, и посадил в автозак, и автозак уехал. И лишь одинокий пёс продолжал лаять посреди опустевшей аллеи, и смотрели вслед автозаку одинокие, усталые глаза.

Судя по всему, в солнечном Узбекистане, если ты являешься обладателем яиц и бороды, тебе можно многое. Конечно же, при отсутствии интеллекта и культуры, твои возможности возрастают.
Свободно трактующие религиозные правила соседи, милиционеры, местные депутаты, главы администраций, врачи и пастухи… обладающие той же мошонкой и густо расположенной к голове растительностью на жопе в какой-то момент перестают (а может быть и не начинают вовсе) говорить тебе, что ты не прав, когда ты вытаскиваешь во двор свою жену и начинаешь лупить ее палкой на глазах своих собственных детей. Ты даже не догадываешься в этот момент, что твоя жена молит бога о скорейшей смерти и конце этого ада, а не о том, чтобы ты не вытащил ее на улицу и трижды крикнул, что она тебе не жена. Хотя такой вариант ты тоже рассматриваешь, ведь наличие яиц, бороды и ярмолки на пустой башке разрешает тебе похитить новую жертву для счастливого брака, которую все вы жертвой и не считаете.

Судя по всему, в солнечном Узбекистане солнце для мужчин и женщин греет по-разному. Молодые и не самые глупые девушки, спасаясь от этого миропорядка, десятками тысяч покидают дикие степи своей родины в душных плацкартах поездов. И несутся они кто куда. Лишь бы туда, где, им кажется, женщина - тоже человек.

Муфтанахон – одна из тысяч девушек, которой удалось сбежать из плена домашнего насилия и безысходности в ее родном Узбекистане. Она одна из тех, кому не удалось разглядеть под лубочными картинками красной Москвы и процветающей России (в целом) истинного отношения российского общества к одинокой женщине с ребенком на руках, нуждающейся в поддержке. Теперь ее будут судить.

По версии свободно трактующего Уголовный Кодекс московского следствия, поступок, совершенный доведенной до отчаяния женщиной, оставившей ребенка на видном месте у входа в вестибюль метро, - расценен как попытка его убийства - п. «в» ч. 2 ст. 105 УК. До 15 лет лишения свободы.

Именно это деяние было вменено следователями столичного СК Муфтанахон Каримовой.
С 3-хмесячным ребенком на руках искать работу не так-то просто, но она работала в самых тяжелых местах, пока ребенок не заболел. Больничный по уходу за ребенком - для таких, как она? Вы что, смеётесь? После отчаянных обращений во все социальные службы, посланная ими всеми к черту, мать решила, что помехой является лично она. А для одинокого младенца и лекарства, и больничная койка временно найдутся. И ведь так и случилось.

Конечно, изначально, ее действия были оценены адекватно – и подпадали под действия ст. 125 УК РФ («Оставление в опасности»), но разве это позволит усадить ее на нары? Конечно же, нет.
Когда волосы на твоей жопе располагаются слишком близко к твоей голове, живи ты хоть в Узбекистане, хоть в Москве… Доставай свой обрубок и всаживай как можешь глубже. Соседи не против.

Завтра в 14-00 в Мосгорсуде будет рассмотрена апелляционная жалоба на решение Дорогомиловского районного суда, избравшего меру пресечения в виде ареста 30-летней Муфтанахон Каримовой. Уже есть кризисный центр, который может приютить ее в случае изменения меры пресечения, но учтет ли это суд... Милые мои журналисты и правозащитники, итог рассмотрения жалобы мне уже известен. Тем не менее, прошу вас обратить внимание на это вопиющее насилие. Ребенок, который был тут же найден, проходит лечение в больнице.
Но эта квалификация бросает в оторопь. Ведь выходит [с точки зрения следователя], что мать, желая прикончить ребенка, уверена, что пищащего на видном месте, посреди толпы в столице России младенца, обязательно ждет смерть? Интересное мнение о нашем народе.

@kpotupchik @ekvinokurova @pushkinao

p.s. контакты в боте канала

Судья Хахалева, наверное, всё.
С письмом на имя Путина понятно. Не сработало.