"Качели"
1767 г.
Жан Оноре Фрагонар
Собрание Уоллеса, Лондон.
«Качели» – не просто самое известное, а поистине знаковое произведение Жана Оноре Фрагонара. Мы произносим «Фрагонар» и подразумеваем «Качели» – и наоборот. Тем удивительнее, что писать картину на этот пикантный сюжет заказчик поначалу предлагал совсем другому художнику.
Один из богатейших финансистов Франции барон Сен-Жюльен однажды захотел сделать приятное своей любовнице. Прямо в их тайное гнёздышко для свиданий он пригласил художника, как раз находившегося в зените славы после успешного представления на Салоне картины на религиозную тему «Чудо в часовне Св.Женевьевы», – Габриеля Франсуа Дуайена. Нимало не смущаясь неприличием ситуации, Сен-Жюльен стал излагать идею: «Хочу, чтобы вы изобразили мадам на качелях, которые раскачивает епископ. Ну, а меня разместите на холсте так, чтобы я мог лицезреть ножки этого очаровательного создания!»
Дуайен буквально оцепенел от вопиющей непристойности предложения. Как?! Ему, признанному мастеру высокого жанра, взяться писать содержанку? Да еще и в таком двусмысленном антураже! На мгновение артист пересилил в нём моралиста, и Дуайен заметил, как к месту была бы на картине взвившаяся в воздух туфелька, а ловить её бросились бы амуры. Но тут же спохватился: нет, это противоречит его принципам! Он уже намеревался оскорблённо хлопнуть дверью, как вдруг его осенило: ведь можно переадресовать заказ Фрагонару. Дуайена коробила незаслуженная, как ему казалось, популярность Фрагонара, этого легкомысленного трубадура фривольности. И, отсылая заказчика к нему, Дуайен таким изощрённым способом демонстрировал свою высокомерную брезгливость, возможно, даже хотел унизить самолюбие конкурента. Однако история расставила приоритеты с точностью до наоборот: имя и творчество Дуайена теперь известны разве что знатокам, в то время как «Качели» Фрагонара воспринимаются как настоящий символ французской культуры.
На фоне густой растительности сада (само буйство зелени подчеркивает идею плотских земных радостей) парит на качелях круглолицая красавица. Некто неопределённого возраста – возможно, слуга или даже муж кокетки – тянет за верёвку, раскачивая качели, а с другой стороны, за живой изгородью притаился её счастливый любовник. Пикантность ситуации не только в том, что он наблюдает изящные ножки, белые чулки и даже красную подвязку на одном из них, но и в том, что раскачивающий качели о присутствии рядом возможного соперника даже не догадывается. Куст шиповника надёжно скрывает его от посторонних глаз, а стоящий на пьедестале скульптурный амур приложил палец к губам, выражая этим своё полное содействие влюблённым. Исходя из подобной расстановки действующих лиц, картину стали называть «Счастливые возможности качелей».
Всё здесь проникнуто эротическим током стиля рококо. И всё подчинено характерным для рококо причудливо изогнутым линиям: пенится кружевами бело-розовое платье, напоминающее облако, изящно изгибаются ветви деревьев и даже туфелька, похоже, летит по витиеватой рокайльной траектории. Мы произносим «рококо» – и сразу же рисуем в уме «Качели». Мы говорим «Счастливые возможности…» – и подразумеваем «Фрагонар».
#Фрагонар #Рококо
1767 г.
Жан Оноре Фрагонар
Собрание Уоллеса, Лондон.
«Качели» – не просто самое известное, а поистине знаковое произведение Жана Оноре Фрагонара. Мы произносим «Фрагонар» и подразумеваем «Качели» – и наоборот. Тем удивительнее, что писать картину на этот пикантный сюжет заказчик поначалу предлагал совсем другому художнику.
Один из богатейших финансистов Франции барон Сен-Жюльен однажды захотел сделать приятное своей любовнице. Прямо в их тайное гнёздышко для свиданий он пригласил художника, как раз находившегося в зените славы после успешного представления на Салоне картины на религиозную тему «Чудо в часовне Св.Женевьевы», – Габриеля Франсуа Дуайена. Нимало не смущаясь неприличием ситуации, Сен-Жюльен стал излагать идею: «Хочу, чтобы вы изобразили мадам на качелях, которые раскачивает епископ. Ну, а меня разместите на холсте так, чтобы я мог лицезреть ножки этого очаровательного создания!»
Дуайен буквально оцепенел от вопиющей непристойности предложения. Как?! Ему, признанному мастеру высокого жанра, взяться писать содержанку? Да еще и в таком двусмысленном антураже! На мгновение артист пересилил в нём моралиста, и Дуайен заметил, как к месту была бы на картине взвившаяся в воздух туфелька, а ловить её бросились бы амуры. Но тут же спохватился: нет, это противоречит его принципам! Он уже намеревался оскорблённо хлопнуть дверью, как вдруг его осенило: ведь можно переадресовать заказ Фрагонару. Дуайена коробила незаслуженная, как ему казалось, популярность Фрагонара, этого легкомысленного трубадура фривольности. И, отсылая заказчика к нему, Дуайен таким изощрённым способом демонстрировал свою высокомерную брезгливость, возможно, даже хотел унизить самолюбие конкурента. Однако история расставила приоритеты с точностью до наоборот: имя и творчество Дуайена теперь известны разве что знатокам, в то время как «Качели» Фрагонара воспринимаются как настоящий символ французской культуры.
На фоне густой растительности сада (само буйство зелени подчеркивает идею плотских земных радостей) парит на качелях круглолицая красавица. Некто неопределённого возраста – возможно, слуга или даже муж кокетки – тянет за верёвку, раскачивая качели, а с другой стороны, за живой изгородью притаился её счастливый любовник. Пикантность ситуации не только в том, что он наблюдает изящные ножки, белые чулки и даже красную подвязку на одном из них, но и в том, что раскачивающий качели о присутствии рядом возможного соперника даже не догадывается. Куст шиповника надёжно скрывает его от посторонних глаз, а стоящий на пьедестале скульптурный амур приложил палец к губам, выражая этим своё полное содействие влюблённым. Исходя из подобной расстановки действующих лиц, картину стали называть «Счастливые возможности качелей».
Всё здесь проникнуто эротическим током стиля рококо. И всё подчинено характерным для рококо причудливо изогнутым линиям: пенится кружевами бело-розовое платье, напоминающее облако, изящно изгибаются ветви деревьев и даже туфелька, похоже, летит по витиеватой рокайльной траектории. Мы произносим «рококо» – и сразу же рисуем в уме «Качели». Мы говорим «Счастливые возможности…» – и подразумеваем «Фрагонар».
#Фрагонар #Рококо
