Зельеваренье Адвансд

Так, ну получилось не «завтра», а «послезавтра», но я всё же донесу до вас ценную мысль: выяснилось, что я десятилетиями неверно представлял себе довольно очевидную вещь — и это устройство гейзерных кофеварок. Гейзеры, кстати, тут особо ни при чём — сходство скорее внешнее, чем физико-химическое, и другие наименования прибора выглядят как минимум не хуже — а их немало. Возможно, вы знаете эти устройства под названием moka (в честь йеменского города Моха, откуда европейцы веками импортировали кофе) или по названию фирмы Bialetti, основатель которой Альфонсо Биалетти и придумал устройство таких кофеварок в 1930-е. По-польски штука называется вообще великолепно — makinetka.

Как же я представлял себе их работу? Вода снизу, кофе посередине, конденсируется всё в верхней части кофейника, нужно обязательно дождаться кипения, есть специальный клапан сброса давления, кофеварка подрагивает при разогреве — то есть как будто экстрагируется всё паром, а потом он наверху конденсируется, так? Вообще не так.

Пожалуйста, посмотрите, короткое видео: тут очень хорошо видно, что водяной пар действительно нужен, без него прибор не работает, НО. Но! Пар не идёт вверх, а давит на слой воды под ним, проталкивая воду наверх через трубку в центральную часть кофейника, где происходит экстракция из молотого зерна — и дальше кофе вытекает в верхнюю часть.

Не исключаю, что я единственный человек, который считал, что пар выполняет другую роль — но зато как приятно разобраться в том, что иной состав кофе из гейзерки (по сравнению с капельными методами приготовления) определяется отсутствием фильтра, а не другой фазой растворителя.

Завтра будет ещё один небольшой пост, но пока что не могу не заставить вас включить новый сингл много лет молчавших чикагцев Tortoise, одной из первых и важнейших групп инструментального пост-рока: он, как это несложно увидеть, называется в честь самого тяжёлого из известных нам элементов, открытого в Дубне под руководством Юрия Цолаковича Оганесяна.

It’s a vibe.
🧪🧪🧪

Обнаружил, что дорогую моему сердцу книгу Ларса Орстрёма наконец-то переиздали под оригинальным названием — «Последний алхимик в Париже», а не «Химия навсегда», как было до того. (Желающие могут попробовать отыскать на обновлённом сайте «Азбуки» хоть какие-то упоминания того, что изначальное издание было в финале «Просветителя-2021»; хэштэг ачтослучилось).

Разумеется, выбор названия тогда был совершенно вне компетенции меня как научного редактора — что не мешало мне переживать по этому поводу. Поскольку прекрасная редакторка Екатерина Черезова давно в КоЛибри не работает, я могу, наверное, рассказать, что сам Орстрём в переписке тоже недоумевал по поводу этого решения, но полагался на маркетинговый отдел издательства — а ещё в той же переписке мы слегка поугорали вместе над тем, что обложку изначально украшали блестящие модели молекул метана с отражающимися в них нефтяными вышками (ну что было цветастого на фотостоках, то дизайнеры и поставили; в книге про нефтегазовую промышленность не написано почти ничего, если что). Кажется, маркетинговый отдел передумал!

Наверное, есть некоторое лукавство в том, что сейчас вся книга называется в честь только одной из глав — хотя и при изначальном переименовании русскоязычного издания «КоЛибри» провернули примерно тот же финт: в итоге из-за метафоричного подзаголовка «О гороховом супе, опасности утреннего кофе и пробе мистера Марша» меня несколько раз спрашивали, можно ли назвать это книгой про химию еды (нет, нельзя; это отсылка к отравлениям мышьяком и детективной прозе про это).

Тем не менее указание на Августа Стриндберга в заголовке (алхимией в Париже конца девятнадцатого века промышлял именно великий шведский драматург, а потом он ещё написал про это роман) очень идёт книге. Во-первых, примерно в половине глав истории сильно завязаны на сугубо шведские реалии — и это прекрасно. Мне искренне надоел нон-фикшн, где автор пытается говорить только на языке универсалий, усреднённой англоязычной поп-культуры — а тут это вообще не так. Во-вторых, в главе про оккультные изыскания Стриндберга Орстрём не усмехается над Августом, не разоблачает его, не ставит себя выше писателя только исходя из своей заметно большей научной подкованности; и в ситуации, когда, к примеру, русскоязычные популяризаторы науки отменяют то философию, то психологию, приглашение к уважительному сосуществованию разных академических дисциплин выглядит неожиданно прогрессивным.

Ну а химическое содержание книги я вам уже рекламировал, чего уж!

Иногда мне хочется расплакаться от того, насколько человек любопытное животное: куриные яйца — один из главных продуктов по всему миру; люди в течение тысяч лет тестируют на них абсолютно все новые технологии готовки (яйца замораживают, превращают в пасту, вытягивают в рулет) — но даже в 2025 году можно обнаружить новый способ приготовить яйцо?! Очень неудобный, требующий максимально точного соблюдения рецепта, основанный на температурных перепадах и предотвращении коагуляции во всех фазах яйца?!!

В химии, географии и геологии очень мало настолько запутывающих терминов, как «редкоземельные элементы».

Когда видишь, с каким огоньком в глазах администрация Дональда Трампа произносит это словосочетание, представляешь уникальные залежи, своеобразное Эльдорадо сырья для топливных элементов.

Так вот: редкоземельных металлов в земной коре [относительно] полно. Их, понятно, на несколько порядков больше, чем всех платиновых; но и заметно больше, чем висмута, индия или даже ртути.

Откуда тогда название? Во-первых, редкоземельные металлы крайне редко встречаются в чистом металлическом виде (ср. с той же ртутью), а находят их внутри минералов. Во-вторых, разные редкоземельные элементы и соотвествующие им простые вещества очень похожи друг на друга по своим химическим свойствам — поэтому нормально разделить их в эпоху до масс-спектрометров и центрифуг удавалось с огромным трудом. Вот вам и «редкость».

Помогает ли это термин нам сейчас? 100% нет. Но при этом он и не однозначно неверный — а избавляться от него себе дороже, слишком много учебников и справочников. Вот и живёт он в некотором лимбо.

А теперь музыкальная пауза: детройтская прог-роковая группа Редкие Земли исполнит трек «Готовься».

Сотрудник НИИ органической химии и технологий с 26-летним стажем рассказал, что еще в советские времена разрабатывал боевое отравляющее вещество нервно-паралитического действия "Новичок", которое в десятки раз сильнее классического VX. Господин Мирзаянов заявил, что Россия, вопреки международным договоренностям, продолжает исследования в этой области. После этого господин Мирзаянов был уволен из института и обвинен в измене Родине. Он отсидел несколько месяцев в "Лефортове", но до суда дело не дошло из-за давления международной общественности. После освобождения господин Мирзаянов эмигрировал.

Новость октября 2002 года, цитата про 1992 год. Авторство новости, кстати, тоже интересное, обратите внимание.

[Партнёр Мирзаянова по публичному обнародованию данных о программе «Новичок», Лев Фёдоров, умер в 2017 году. Мирзаянову должно исполниться 90 лет в начале марта].

Я очень стараюсь не злоупотреблять сенсационалисткими околомедицинскими новостями, но тут не смог, слишком красиво. Пожалуйста, не читайте дальше, если у вас нет желания погружаться в неприятные медицинские подробности биохимии модных диет. Сделаем паузу.

…



…


…


Пауза закончилась! Диеты зло! Продолжаем.

Ксантоматоз — образование желтоватых опухолеподобных отложений липидов под кожей, связанное с повышенным уровнем холестерина в крови. Грубо говоря, это такие жировые подушечки, при помощи которых организм пытается вывести из себя холестерин. Ксантоматоз бывает вызван, например, обструкцией желчевыводящих путей или циррозом — чем-то серьёзным, хроническим.

Чел вызвал его едой. А именно — питанием исключительно стейками со сливочным маслом (так называемая carnivore diet, диета хищника). Чувствовал себя прекрасно — за исключением ярко-жёлтых опухших суставов.

Отбросим мемы про Florida Man, и давайте я напишу очевидное: человек — не хищник. Когда у вас начинает вытекать жир из суставов — это, конечно, экстремальная ситуация, иначе подобных новостей не возникало бы.

Но в целом это просто ещё одно (очень стрёмное) указание на то, что все «мужественные» диеты не имеют под собой никакой доказательной базы — ни биохимической, ни археологической.

В 2018 году я сфотографировал в хорватской Опатии табличку, посвящённую отцу синтетических бензодиазепинов Лео[ну] Штернбаху, без сомнения одному из главных медицинских химиков двадцатого века — а заодно написал маленькую серию постов про эти вещества. Читать вот отсюда и дальше.

Вторая часть дуплета: решил спустя несколько лет наконец изучить пандемийный хит Queen’s Gambit — и больше всего заинтересовался тем, какими же именно транквилизаторами кормят девочек в приюте, куда попадает главная героиня Бет Хармон. Выяснилось, что сценаристы зачем-то придумали лекарство Ксанзолам, которого в реальности нет и не было. Но под этим названием несложно распознать бензодиазепиновый препарат хлордиазепоксид, продававшийся на рынке США под маркой «Либриум» и открывший дорогу гораздо более популярным транквилизаторам того же типа — валиуму, клонопину, рогипнолу и т.д.

Сегодня у нас уххх сплетни расследования скандалы, прям вполне себе международные. Давайте в формате списка.

– Есть такие вещества «антипирены», и это классификация не по строению, а по функции: их добавляют как присадки в материалы, чтобы сделать те менее пожароопасными;

– осенью в журнале Chemosphere издательства Elsevier, посвящённом зелёной химии, вышла статья про повышенное содержание антипиренов в кухонной утвари, игрушках, расчёсках и других вещах из переработанного чёрного пластика: условную лопатку делают из материала, скажем, телевизора, и оттуда вам в организм, мол, попадают токсины в дозах, близких к референтной (максимальной рекомендованной безопасной дозе при попадании вещества оральным путём);

– статья (точнее, как водится, алармистский вывод из неё) мощно разошлась не только в научпоп-прессе, но и в изданиях общего характера;

– быстро проявился нюанс: как выяснилось при проверке независимыми читателями, авторы буквально на порядок ошиблись в расчёте получаемой дозы антипиренов, упс (исправление опубликовали очень быстро, но репутация всех участников уже пострадала очень сильно);

– эта история стала последней каплей для крайне влиятельной базы данных Web Of Science: месяц назад WoS отказалась индексировать Chemosphere и присваивать ему рейтинги, что моментально лишает издание большой части академического престижа (если что, это решение по совокупности: так, в декабре-24 из Chemosphere было отозвано аж восемь статей из-за недостаточно качественных данных в них);

– Elsevier опозорились, доверия к химика-экологам в поп-культуре всё меньше, редакциям не хватает рецензентов и фактчекеров, грантодатели продолжают требовать самые громкие заголовки и выводы, уходят на дно даже пятидесятилетние журналы-институции крупнейших издательств, мы едем на велосипеде, и велосипед горит, и мы горим, и всё горит.