Номинально — это роман о великом лжемессии Шабтае Цви, сколотившем многочисленное движение в XVII веке, которое сегодня в его же честь называется саббатианством, а потом вдруг принявшем ислам (впрочем, даже и без этого факта биография у человека жутко интересная). И каркас книги как бы держится на том, что Зиник едет в Стамбул, чтобы больше об этом странном герое узнать.
На деле же он едет в одурманивающий Стамбул, чтобы разобраться с самим собой, вечным эмигрантом. Это вообще единственная тема всех книг Зиника — причины и логика эмиграции; он как будто ищет примеры в мировой истории, которые были бы наиболее похожи на его собственный случай (он уехал из СССР в 70-х). Травмой это называйте или болезненным любопытством, но автор хочет разобраться в самом феномене эмигранта, гражданина мира, который почему-то добровольно лишает себя дома ради эфемерного счастья.
«Человек, принимающий решение покинуть родную страну, когда его жизни не угрожает смертельная опасность, не руководствуется рациональными соображениями: он — эмоциональный заряд той массовой истерии, которая вполне сравнима с апокалиптическими видениями тех, кто верил в приход Мессии».
Получается такой медленный, очень медленный путь вперед (Зиник по шажочку идет по следам Цви) с долгими блужданиями вправо и влево. Он вспоминает, что здесь же, в Стамбуле, жил какое-то время и Троцкий, и меняет свой маршрут; говорит, что Турция несправедливо считается русскими слишком азиатской страной; углубляется в теории и практики оргий, которые были привычны для сект (и для секты Цви наверняка тоже); одним словом, это такой нормальный дневник слишком отягощенного культурным опытом человека, который именно поэтому слишком много отвлекается.
Ничего плохого в таком жанре нет, однако книга книге рознь. Вот меня, тоже эмигранта, казалось бы, эта тема должна захватывать. Но текст Зиника как раз не «захватывает», несмотря на все попытки представить это путешествие как приключение. Он жутко интересен своими знаниями, на надолго ему лучше слова не давать; он похож на человека, который может говорить до бесконечности, не слыша себя. Вот он и говорит уже какую книгу подряд. И ничего, смахивающего хоть отдаленно на «формулу эмигранта», пока не находит.
