ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня

Вернулись на Ладогу. Пел соловей
Или дивный карельский дрозд.
С холмов молодых небеса темней
И ближе до крайних звёзд.

У земли свой путь, а точнее - круг
Что ей наша война, вина.
Соловей замолк и упала вдруг
Окончательная тишина.

Это просто неповторимый миг,
Поразительный дар для нас,
Чтоб яснее услышать человеческий крик,
Вопль отчаянья, трубный глас.

С праздником, с Днём России, друзья!

*
Моё – на сотни километров вдаль,
от облаков, накрывших Таганай,
до деревеньки под названьем Дурки.

Моя земля – Ахматовская копь,
и как её забвением ни гробь,
а только сам с собой играешь в жмурки.

Под прелью прошлогоднего листа
она хранит заветные места,
на карте – просто россыпь многоточий...

Ночное бормотание шивер.
Попутчик, тихий рыжий старовер,
который в город ни за что не хочет.

А хочет – к трём девахам пацанов
и на комбайне убирать зерно
в Больших Бакалдах.

Ещё немного вахты чёрт-те где,
и будет в жизни всё, как у людей,
как надо.

А мне как надо? Глянешь со скалы –
и лёгкие становятся малы.
И, знаешь что, завидую берёзе,

проросшей в серокаменной щели
на горсти даже пыли, не земли.
Как думаешь, а мы бы так смогли?..
Дорогу нудным дождиком развозит,

и мы идём за прежними след в след
по колее, по карте, еле-еле.
Но впереди виднеется просвет,
и облака белее и белее.


© Полина Орынянская, 2021

***

Там, где разум, в сетке заперт,
Никнет головой, 
Что ты мучишь Яндекс-маркет, 
С целью каковой? 
Боже, что ж такое с парнем?
Позабыв труды,
Отвлекается листаньем
Всякой ерунды.

Здесь, где судьбы тонут в топях,
И юдоль сера,
Продают панельный домик.
Зашибись, игра:
Захламлённые балконы,
Клумбы с колдовством...
Лишь под снос хрущёвки годны,
Лишь под скорый слом.

Вон за тем окошком справа
(Запах - сельдь одна)
Жили так себе... год за два.
Кашель, седина.
Собери ж - в рассветах дымных
Возгласы яслей,
Хрипы, звяканье бутылок
Из картона склей,

Собери, рукаст и ловок, 
Облаков стада, 
Чтобы свет горел в столовых
Сквозь наросты льда.
Не слеза твоя снотворна
Средь яранг да юрт, 
А поделкой из картона
Детство продают...

#Новиков

Денис Новиков. Россия

Ты белые руки сложила крестом,
лицо до бровей под зелёным хрустом,
ни плата тебе, ни косынки –
бейсбольная кепка в посылке.
Износится кепка — пришлют паранджу,
за так, по-соседски. И что я скажу,
как сын, устыдившийся срама:
«Ну вот и приехали, мама».

Мы ехали шагом, мы мчались в боях,
мы ровно полмира держали в зубах,
мы, выше чернил и бумаги,
писали своё на рейхстаге. Своё
– это грех, нищета, кабала.
Но чем ты была и зачем ты была,
яснее, часть мира шестая,
вот эти скрижали листая.

Последний рассудок первач помрачал.
Ругали, таскали тебя по врачам,
но ты выгрызала торпеду
и снова пила за Победу.
Дозволь же и мне опрокинуть до дна,
теперь не шестая, а просто одна.
А значит, без громкого тоста,
без иста, без веста, без оста.

Присядем на камень, пугая ворон.
Ворон за ворон не считая, урон
державным своим эпатажем
ужо нанесём – и завяжем.

Подумаем лучше о наших делах:
налево – Маммона, направо – Аллах.
Нас кличут почившими в бозе,
и девки хохочут в обозе.
Поедешь налево – умрешь от огня.
Поедешь направо – утопишь коня.
Туман расстилается прямо.
Поехали по небу, мама.
1990

выходили из круга, говорили о разном
забывали друг друга наши мальчики в красном
наши девочки в белом, провожая – прощались
обведённые мелом больше не возвращались

вон – пустые дома, как несданная тара
так и сходят с ума, нам чего не хватало
время корчится в схватках, выпуская из пасти
ужас в детских кроватках, ядовитые сласти

габардин горизонта в кровоточащий рубчик
а какой в том резон-то, что ж ты медлишь, голубчик
под собой сук рубя, выживать тяжелее
никого не любя, никого не жалея

все остались довольны полем чистым не минным
сроду страшные войны достаются невинным
некапризным, негордым, невезучим и сирым
к тихой жизни не годным – дай же, Господи, сил им

хлеб крошить голубям, завтра не обещая
никого не губя, никого не прощая.

#современник #Коптелова

Татьяна Коптелова

Весна. Цветут каштаны в Малороссии.
Война. Над всей землёй гремит девятый вал.
То на Крещатике деревья цвет свой сбросили
или подбитый ангел перья растерял?

На южном фронте перемен не жалуют.
Здесь девяносто дней в снегу, в грязи, в пыли
ребята, прогоняя нечисть шалую,
идут след в след, куда бойцы те шли,

чей батальон в строю застывшим помнится,
чья правда наша верная броня.
И войско их небесное, как водится,
стоит за нас. За братьев. За меня.

Под хладом неба серого, измятого
летит перо из крыльев цвета белого...
Не май мы повторяем сорок пятого,
а не даём случиться лету сорок первого.
________________

Мне, не грызшей блокадного горького льда,
Не сжигавшей последнюю «львиную» ножку,
Говорила один на один темнота,
Что зимой умирают всегда понарошку.

Потому что под снегом не видно земли,
А закапывать в снег – что играть, строить норы.
Потому что седые ветра замели
Все следы уходящих в ночные дозоры.

Но, пришедши однажды, война не уйдет
До тех пор, пока слаще не сыщет приманки.
Значит, этой зимой русский Бер не заснет,
Не покроются белым безмолвием танки.

Значит, снова стоять. Значит, снова идти
По застывшему льду, сквозь пургу и бомбежку.
Ведь у русского Бера нет иного пути,
Ведь зимой умирают, и не понарошку.
________________

Так, наверное, было когда-то давно.
Что мы, мирные пахари, ратаи, что ли?
Нам двухцветное стёклышко Богом дано:
Воевать – мужье дело, а ждать – бабья доля.

И чем ближе мы к точке, чем дольше простой,
Тем яснее становится истина эта.
Снова самой читающей в мире страной
Ждём мы с фронта писателей, ждём мы поэтов.

Там, где ночь разучилась показывать сны,
Где багровый песок смешан с кровью заката,
Музы их телеграфному стилю верны.
Летописцы войны нынче просто солдаты.

Так, наверное, было когда-то давно,
И теперь снова стало вдруг необходимо.
На зажёванной плёнке немого кино
Замер кадр с бессмысленным "Не уходи, а?".
________________

Седей и гуще неба шерсть, каштанов хмель.
Апрель, приникший ухом к выжженной земле,
Пытавшийся услышать майский топот.
Две тыщи двадцать новый год войны.
Очередной, но неубитый сын весны,
Пророк и воин, печь земную топит.

Когда-нибудь нам станет сниться этот день.
Лежащий в иле, на морском щербатом дне.
Как на Луне, на том ее бессветьи,
Где ничего, лишь лунная густая пыль
Ложится на обломки мачт, ветрил,
На стороне, которая за нас и против смерти.

Пусть ветер дует. Если ветер дует, мы плывем.
Безоблачный пусть только снится окоем.
Раскинулись моря на версты, мили.
Но и у вечности морской выходит срок,
И весла мы свои воткнем в сырой песок.
И наконец поймем, что вот тогда – мы жили.

Больше стихов Татьяны Коптеловой по хэштегу #Коптелова