The Dilettantes' Society

Теперь мне понадобится всё ваше внимание. Присмотритесь к барельефу камина. Так. Еще внимательнее! Видите, там лисы курят трубки! Что странного, скажете вы? Кто не курит? А вот что! Лисы держат трубки точно так, как это делают люди. На камне выгравирована дата: 1510 год. Но табак был завезен в Англию сэром Уолтером Рейли только в 1585 году, то есть спустя 75 лет после создания барельефа «курящие лисы». Вот теперь и думайте!

Но вернемся к истории и историям об истории. С замком Каудер связанна одна весьма правдивая легенда и очень странный факт.
Итак, «боярышник» (thorn tree). И, нет, не улыбайтесь, в этой истории не было алкоголя.
Существует легенда о том, что в 1370-ых годах тан из Каудора, у которого был небольшой замок примерно в миле от нынешнего, решил построить новую, более прочную башню. Как мы можем предположить, обычно расположение замка выбирается исходя из стратегических соображении - высоко на холме или под защитой моря. Но не тут-то было! Уильям Колдер, тот самый тан Каудера, никак не мог принять окончательного решения, поэтому решил положиться на судьбу.
И вот однажды ночью приснился Уильяму старец-оракул, который приказал ему взять осла и погрузить ему на спину сундук со всем золотом, которое тот собрал, чтобы заплатить за постройку своего нового замка. Животное нужно было отпустить гулять по округе на целый день, а место, где навьюченный осел приляжет на отдых вечером, должно было быть выбрано для постройки замка для семьи тана. Оно, обещал старец, будет безопасным, и род, поселившийся на этом месте, будет процветать в веках. Уильям все сделал, как говорил оракул из его сна, и уморившийся и натаскавшийся за день золота осел, прикорнул под одним из боярышников, где и была вскоре возведена первая башня, аккуратно вокруг сакрального дерева.
И ведь на самом деле замок Каудор никогда не подвергался нападениям и осадам, что обеспечило ему прекрасную сохранность и по сей день, что, я уверена, совершенно не характерно для большинства шотландских замков, учитывая постоянные войны с Англией и между кланами.
Сохранилось даже дерево! Да, оно засохло, но современные исследования ученые–дендрохронологов датируют возраст его ствола приблизительно с 1372 года.
Вот, что значит иногда положиться на осла!

Репрезентация королевской власти в культурной и интеллектуальной жизни английского двора первых Тюдоров. Лекторий «История»
18.06.2024
В рамках нашей лекции мы проанализируем репрезентацию королевской власти в Англии 1485 – 1533 годов. Мы поговорим о способах легитимизации права на престол Генриха VII и о пропаганде династии Тюдоров в указанный период. Обсудим процессы создания новой династической мифологии и придворной историографии. Проследим, как разрабатывалась иконография новой власти, как создавались ритуалы придворной праздничной культуры с ее символическим подтекстом, как конструировался новый образ монарха и образы врагов и сторонников дома Тюдоров.

Я совсем забыла, но Google напомнил. Сегодня ровно 4 года как мы поселились в Калининграде. Наша жизнь в этом городе началась совсем на другом озере, в другом районе. Представляете, это фотография без фильтров! В первый вечер по прилёту. Пейзажи там как на ранних картинах Магритта.

Золотые головки и лапки зибеллини, украшенные драгоценными камнями, были подробно описаны в нескольких шотландских королевских описях XVI века. Эдинбургский ювелир Джон Мосман изготовил голову-мордашку и лапки куницы из шотландского золота для Марии де Гиз в декабре 1539 года. Ее дочь, Мария, королева Шотландии, привезла меховые шкурки по возвращении из Франции в 1561 год. У одного из ее зибеллини была голова из черного гагата, и одно из горного хрусталя. Ее зибеллини были из меха куницы, соболя и горностая.

В Англии, когда леди Джейн Грей находилась в Лондонском Тауэре в 1553 году, у нее была «соболиная шкурка» с золотой головкой, украшенная четырьмя изумрудами, четырьмя камнями бирюзы, шестью рубинами, двумя бриллиантами и пятью жемчужинами. К другой шкурке, использованной Джейн Грей, были прикреплены часы. Обе соболиные шкурки принадлежали ранее женам Генриха VIII.
Энн Герберт, графиня Пембрук, сестра Екатерины Парр, владела набором «sabelles heade» с 21 бриллиантом и рубином во рту. Елизавета I получила «соболиную шкурку с головкой из золота, полностью украшенную бриллиантами и рубинами» в качестве новогоднего подарка от графа Лестера в 1585 году.

Фрэнсис Сидни, графиня Сассексская на одном из свои портретов1570-ого года держит в руках шкурку куницы с золотой головкой, украшенную драгоценными камнями (портрет с собачкой). В 1578 году Маргарет Дуглас, графиня Леннокс завещала Арбелле Стюарт «соболиную шапку с золотой головкой, усыпанной бриллиантами», скорее всего, это была зибеллино. В 1606 году Анне Датской принадлежала «золотая соболиная шкурка с головкой и прикрепленным ошейником или намордником, украшенная бриллиантами, рубинами, изумрудами и сапфирами, с четырьмя лапками», возможно, кстати, унаследованная от Елизаветы или Марии, королевы Шотландии.

Бесс из Хардвика в июле 1607 года отправила в подарок графине Шрусбери горностая. Графиня описала зибеллино в своем благодарственном письме как живое существо, которое она принимала «со смирением и по воле Божьей» и обещала хранить «как великую драгоценность в память о вашей светлости». Она также восхищалась, «ничто не может быть сделано из металла с большей живостью».

Возможно, вы слышали об этом аксессуаре – зибеллино – то ли игрушка, то ли украшение. Если переводить с итальянского это «соболь», да, una pelle di zibellino – «шкурка соболя», куницы или горностая. На английском, если захотите поискать, «a fur pelt». Есть еще название «а flea-fur» - «ловушка для блох», реже «a fur tippet» - «меховая накидка».

В конце XV – XVI зибеллино – это женский модный аксессуар, который носили на шее, или подвешенным на талии, или держали в руке. Некоторые зибеллини были украшены мордочками и лапками работы ювелира, глазами из драгоценными камнями, и жемчужными серьгами.

Самое раннее сохранившееся упоминание о шкурке куницы, которую носили в качестве украшения на шее, встречается в инвентаре Карла Смелого, герцога Бургундского, датированном 1467 годом, но к 1490-м годам мода была широко распространена в Северной Италии. Элеонора де Толедо (Толедская) владела по меньшей мере четырьмя; ласка была талисманом плодородия, и она, мать 11 детей, была известна как «La Fecondissima», «самая плодовитая».

Постепенно из Италии зибеллини устремились на север и запад. Название «ловушка для блох» пришло из немецкого языка. В 1894 историк и специалист по, заметьте не истории костюма, а оружию, Венделин Бёхайм ввел термин «Flohpelz», и первым предположил, что эти шкурки были предназначены для привлечения блох с тела владельца. Нет никаких исторических свидетельств, подтверждающих это утверждение!

ПРИ НАПИСАНИИ ТЕКСТА НЕ ПОСТРАДАЛО НИ ОДНО ЖИВОТНОЕ! Я ДАЖЕ ПОШЛА И ДАЛА ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВКУСНЯШКИ ТЕРЬЕРАМ!

Загадочный предмет XV века. Ваши идеи?

Думаю, надо закончить с Робертом Сесилом.

В 1606 году в своем поместье Теобальдс или Тиболдз, Сесил, тогда уже возведенный в пэры, лорд Солсбери принимал короля Якова I и его шурина, короля Дании Кристиан IV. Оба монарха были общеизвестными любителями выпить, и, по мнению некоторых присутствующих, встреча превратилась в пьяный загул, кутеж и дебош. Не многие тогда смогли похвастать способностью пить по-королевски. По язвительным словам, крестника королевы Елизаветы, сэра Джона Харрингтона, который, возможно, и был глумливым поэтом, но вполне резонно заметил, что «маскарад, устроенный в честь двух королей, потерпел пьяное фиаско: развлечение и шоу (среди которых, кстати, была постановка «Макбет») продвигались вперед, и большинство участников откатились назад или падали, так что вино заполняло их верхние покои».

С портретов на вас смотрят два родственника - весельчаки и кутилы Яков и Кристиан.

Я только закончила. Это обратная сторона экрана. Моя очень личная фотография. Как и сумка, рабочий стол может много рассказать о владельце.

В ноябре 1605 Сесил раскрыл Пороховой заговор или заговор Гая Фокса, предполагавшего взорвать короля на открытии сессии парламента. Но тут спорно. Некоторые историки считают, что граф Солсбери вполне мог действовать и как агент-провокатор с того момента, когда он впервые узнал о нем. В целом, наиболее вероятным представляется, что до него доходили слухи о заговоре, но у него не было твердых доказательств, пока пэр-католик, Уильям Паркер, 4-ый барон Монтигл, не показал ему знаменитое анонимное письмо, предупреждающее Паркера держаться подальше от открытия парламента. Пороховой заговор сам по себе был запоздалой реакцией на то, что было расценено как предательство королем обещания отменить или, по крайней мере, смягчить уголовные законы. Сесил, несомненно, был среди тех, кто советовал королю Якову I не вмешиваться в существующие законы.

Это – красавец Эссекс.

На самом деле не уродливая внешность Сесила и не отсутствие Деверо здесь были главной причиной. По иронии судьбы, шансы Эссекса сменить Берли на посту главного министра королевы были сведены на нет не его отсутствием, а его присутствием. В конце июня или начале июля 1598 года Эссекс вступил в конфликт с Сесилами из-за назначения нового ирландского лорда-наместника. Как ни странно, каждая сторона стремилась к тому, чтобы должность была передана одному из сторонников другой, чтобы избежать ослабления их собственных позиций при дворе. Однако, когда королева высмеяла предложение Эссекса передать этот пост сэру Джорджу Кэрью, Эссекс в гневе повернулся к ней спиной! Елизавета ударила его по голове за грубость. Эссекс потянулся за мечом, но был остановлен перепуганным Ноттингемом. Согласно более позднему сообщению, Эссекс гордо вышел из комнаты, заявив, что он не потерпит такого оскорбления, и что королева «была такой же кривой в своем характере, как и в своем теле». Можете представить?

Его последующий отказ принести извинения Елизавете гарантировал, что Эссекс потерял все шансы при распределении должностей, которое неизбежно последовало за смертью Берли 4 августа 1598 года. Это также позволило Роберту Сесилу без особых усилий занять место своего покойного отца. Однако для Эссекса это был не совсем конец дела. В феврале 1601 года граф попытался свергнуть Сесила силой. Однако его восстание было легко подавлено. Позже в том же месяце он закончил свои дни на плахе, став всего лишь третьим представителем английской знати, казненным Елизаветой.