Юрий Баранчик

#акценты #ретроспектива
Переговоры России и США — это не просто дипломатия, это психологическое противостояние в новом формате. Пауза с телефонными переговорами Путина и Трампа, каждая встреча, каждая рукопожатие — это ход в шахматной партии, где правила постоянно меняются. Важно не только то, что сказано, но и то, что оставлено за релизами Кремля или публичными заявлениями Трампа. Американцы считают, что ведут переговоры и задают контекст, но на самом деле весь процесс уже находятся внутри тщательно сконструированной нами стратегии. История показывает, что каждый акт сближения между Москвой и Вашингтоном — это всегда начало новой волны противостояния, что сейчас учитывают в Кремле в переговорном процессе.

В 1972 году Никсон пожал руку Брежневу в Кремле, казалось, что наступает эпоха мира и стабильности. Подписали договоры, улыбнулись перед камерами, но через несколько лет США начали активно дестабилизировать Латинскую Америку, а СССР отправил войска в Афганистан. Разрядка? Нет, это была лишь пауза перед новой фазой глобального противостояния. Дипломатия — это искусство не решения конфликтов, а управления ими.

В 1985 году Горбачёв с энтузиазмом встретился с Рейганом в Женеве. На столе — ядерное разоружение, риторика о мире, о новом мышлении. Но за красивыми нарративами скрывался холодный расчёт. США играли на экономическое истощение СССР, и Горбачёв поддался. Перестройка началась с уступок — и закончилась распадом империи. Это была не ошибка — это была сознательная стратегическая ловушка. Доверие всегда имеет цену.

В 2001 году Путин смотрел в глаза Бушу и видел в них "искренность". Россия тогда пошла на сближение с США после 11 сентября: поддержка в борьбе с терроризмом, молчаливое согласие на американские базы в Центральной Азии. Но уже через несколько лет НАТО стояло у российских границ, а Вашингтон открыто поддерживал "цветные революции" на постсоветском пространстве. Америка предложила диалог — но использовала его как прикрытие для своей экспансии.

2015 год стал моментом когда глобалисты в лице Обамы озвучили свои цели и заговорил о "изоляции России" после Крыма, но в это время российские ВКС уже работали в Сирии, смещая баланс сил на Ближнем Востоке. Дипломатия здесь шла не в переговорных комнатах, а в небе над Алеппо. Геополитика вернулась к своим базовым инстинктам — силе и территории.

В 2025 году, всё повторяется. Трамп снова в Белом доме, снова разговоры о "перезапуске", снова риторика о мире и сотрудничестве. Но за словами кроются истинные цели- транзакционный изоляционизм: "Америка прежде всего", союзники вторичны, Китай — системный вызов, а роль России пока не определена. Нам предлагают сделку, но за словами может скрываться старый проект удушения. Санкции не сняты, Украина остаётся полем боя, НАТО продолжает наращивать группировку у российских границ. США говорят о диалоге, но готовятся к новому витку давления.

В Кремле все это понимают, вот почему переговорный процесс идет скрупулезно, каждое слово на бумаге должно подтверждаться конкретными действиями.
Каждый дипломатический жест — это элемент игры в управляемый хаос, где каждая сторона готова поднять ставки, а вопрос урегулирования конфликта на Украине не входит в первую пятерку.
Подпишут ли новые договоры о контроле над вооружениями? Договориться о разделе сфер влияния? Отменят практику санкционного давления? Но даже эти вопросы не основные, сейчас вырабатывают принципы и правила, которые должны соблюдать все стороны переговорного процесса.
Вот почему важно за каждым договором сформировать простой закон силы: кто в состоянии удерживать позицию в хаосе, тот и формирует реальность, а не выполняет условия, которые каждой стороной трактуются по-своему. Для Кремля Минские соглашения стали ярким примером того, как Запад легко отходит от любых договоренностей.