Полковники авиации Нестеров и Серебряков все-таки перелетают от горисполкома на стадион, куда им изначально было приказано приземлиться. Как только они выключают двигатели, их окружают горожане.
«Многие везут в детских колясках грудных детей. Очередной нонсенс! В голове не укладывается эта наша беспечность. Ведь у меня из-под несущего винта клубится пыль, отбрасываемая тягой около 12 тонн! Грунт стадиона заражен (в полдень мы вынуждены были его покинуть из-за повышения фона на грунте до 11 рентген в час). А ведь это — город атомщиков. Они просто обязаны знать обо всех этих а-, β- и γ-излучениях, их опасном действии на организм. Беспечность, неграмотность, неготовность поражают. Люди не знали, с чем они столкнулись», — негодует Борис Нестеров.
«Многие везут в детских колясках грудных детей. Очередной нонсенс! В голове не укладывается эта наша беспечность. Ведь у меня из-под несущего винта клубится пыль, отбрасываемая тягой около 12 тонн! Грунт стадиона заражен (в полдень мы вынуждены были его покинуть из-за повышения фона на грунте до 11 рентген в час). А ведь это — город атомщиков. Они просто обязаны знать обо всех этих а-, β- и γ-излучениях, их опасном действии на организм. Беспечность, неграмотность, неготовность поражают. Люди не знали, с чем они столкнулись», — негодует Борис Нестеров.