В унылой палате клиники, пока Богданов восстанавливался после операции, мы много разговаривали. Часами напролет не умолкали. Он рассказывал мне, с чем к нему поступила Ангелина и как проходили их занятия. Каждую историю я слушала с замиранием сердца, будто прикасалась душой к нашей дочери. Порой завидовала Назару, ведь он нашел ее раньше. Невидимые нити натянулись между ними сразу же и крепли с каждой новой встречей, хоть он и не замечал этого. Был уверен, что исполняет врачебный долг, а на самом деле… отцовский.