Вертинский в Палестине
А знали ли вы, что главная звезда русской эстрады ХХ века Александр Вертинский, находясь в эмиграции, дал несколько концертов на Ближнем востоке: в Бейруте, Яффо, Тель-Авиве и (внимание!) Хайфе. Не знаю, как вас, но меня этот факт впечатлил примерно настолько же, насколько запись с хайфского концерта Летова, где тот под бурные аплодисменты исполнял «Общество Память».
В Палестине Вертинский был летом 1933-го, что примерно на два года раньше открытия первой линии московского метрополитена и на десяток прибытия в Израиль предков большинства его еврейских жителей. Эту поездку Вертинский описывал в своей автобиографии и это достаточно любопытно. Ниже привожу наиболее интересные отрывки.
О Тель-Авиве
Тель-Авив — маленький, скромный, довольно чистенький провинциальный городок, построенный руками пионеров, наехавших сюда со всех концов света. Палестину строила молодёжь. В большинстве это люди интеллигентных профессий — врачи, адвокаты, архитекторы, студенты. Увлечённые идеей иметь своё собственное отечество, они, приехав в страну, горячо взялись за работу. Не покладая рук, строили дороги, дома, возделывали землю, все создавали сами, не брезгуя никакой чёрной работой. Так был построен Тель-Авив, так были созданы и другие города и колонии.
Об арабо-израильском конфликте
Палестина очень мала и не может вместить многих. Арабы считают её своей землёй и ни за что не хотят отказаться от неё. Кроме этого, развитию Палестины мешают разного рода причины, которых немало. Прежде всего, Палестину губит благотворительность, которая делает из живой и самодеятельной страны что‑то вроде инвалида, живущего на общественном попечении. Затем — отдалённость её от других стран и отсутствие портов. Это мешает её нормальному общению с остальным миром. А вечный антагонизм между еврейским и арабским населением, искусно разжигаемый и поддерживаемый заинтересованными иностранными кругами, тормозит её торговлю и естественный рост.
Об Иерусалиме
В Иерусалиме я задержался на несколько дней. Концерт мой был в саду, и семь тысяч [!!!] иерусалимцев радушно принимали мои песни. После концерта я остался осмотреть город.
Когда‑то он был местом паломничества христиан со всего мира. Теперь там никого не было. Дороговизна билетов, трудности с получением визы — о поездке туда нечего и думать.
Раньше большинство паломников ехало из России, поэтому здесь даже арабы говорят по-русски. Многие из них были гидами и работали с богомольцами.
Портрет Сталина в цитадели христианства
После концерта со мной познакомился человек, который имел там свою автомобильную контору. Он был русским и православным, и именно он взялся показать мне все святыни храмов Гроба Господня, а потом пригласил меня обедать к себе домой.
Каково же было моё изумление, когда, войдя, я увидел на стене его кабинета… огромный портрет Сталина! После всего того настроения, которое создаёт блуждание по пещерам и алтарям, после мистической полутьмы, запаха ладана, треска свечей и мерцания лампад — вдруг портрет Сталина…
«Так вот куда проникло влияние этого человека! — думал я. — В цитадель христианства! В колыбель старого мира!» Я был настолько поражён этим, что долго стоял с разинутым ртом, глядя на портрет.
А знали ли вы, что главная звезда русской эстрады ХХ века Александр Вертинский, находясь в эмиграции, дал несколько концертов на Ближнем востоке: в Бейруте, Яффо, Тель-Авиве и (внимание!) Хайфе. Не знаю, как вас, но меня этот факт впечатлил примерно настолько же, насколько запись с хайфского концерта Летова, где тот под бурные аплодисменты исполнял «Общество Память».
В Палестине Вертинский был летом 1933-го, что примерно на два года раньше открытия первой линии московского метрополитена и на десяток прибытия в Израиль предков большинства его еврейских жителей. Эту поездку Вертинский описывал в своей автобиографии и это достаточно любопытно. Ниже привожу наиболее интересные отрывки.
О Тель-Авиве
Тель-Авив — маленький, скромный, довольно чистенький провинциальный городок, построенный руками пионеров, наехавших сюда со всех концов света. Палестину строила молодёжь. В большинстве это люди интеллигентных профессий — врачи, адвокаты, архитекторы, студенты. Увлечённые идеей иметь своё собственное отечество, они, приехав в страну, горячо взялись за работу. Не покладая рук, строили дороги, дома, возделывали землю, все создавали сами, не брезгуя никакой чёрной работой. Так был построен Тель-Авив, так были созданы и другие города и колонии.
Об арабо-израильском конфликте
Палестина очень мала и не может вместить многих. Арабы считают её своей землёй и ни за что не хотят отказаться от неё. Кроме этого, развитию Палестины мешают разного рода причины, которых немало. Прежде всего, Палестину губит благотворительность, которая делает из живой и самодеятельной страны что‑то вроде инвалида, живущего на общественном попечении. Затем — отдалённость её от других стран и отсутствие портов. Это мешает её нормальному общению с остальным миром. А вечный антагонизм между еврейским и арабским населением, искусно разжигаемый и поддерживаемый заинтересованными иностранными кругами, тормозит её торговлю и естественный рост.
Об Иерусалиме
В Иерусалиме я задержался на несколько дней. Концерт мой был в саду, и семь тысяч [!!!] иерусалимцев радушно принимали мои песни. После концерта я остался осмотреть город.
Когда‑то он был местом паломничества христиан со всего мира. Теперь там никого не было. Дороговизна билетов, трудности с получением визы — о поездке туда нечего и думать.
Раньше большинство паломников ехало из России, поэтому здесь даже арабы говорят по-русски. Многие из них были гидами и работали с богомольцами.
Портрет Сталина в цитадели христианства
После концерта со мной познакомился человек, который имел там свою автомобильную контору. Он был русским и православным, и именно он взялся показать мне все святыни храмов Гроба Господня, а потом пригласил меня обедать к себе домой.
Каково же было моё изумление, когда, войдя, я увидел на стене его кабинета… огромный портрет Сталина! После всего того настроения, которое создаёт блуждание по пещерам и алтарям, после мистической полутьмы, запаха ладана, треска свечей и мерцания лампад — вдруг портрет Сталина…
«Так вот куда проникло влияние этого человека! — думал я. — В цитадель христианства! В колыбель старого мира!» Я был настолько поражён этим, что долго стоял с разинутым ртом, глядя на портрет.