Идентичности Золотого кольца
Города Золотого кольца – прекрасное поле для изучения того, как местные сообщества и власти воспроизводят локальную идентичность в городском ландшафте. Можно выделить несколько политик идентичности, которые реализуются на маршруте. Города задействуют все подходы, но где-то доминирует один, а где-то другой.
Вообще Золотое кольцо является таким заповедником русскости, доведенной до экзотики. Все, особенно иностранцы, обычно в восторге от русской кухни, напитков, одежды, ремесел и музыки. Однако выглядит это как культурный аттракцион, искусственно созданный, чтобы забавлять туристов.
Символическая экономика Золотого кольца во многом выстраивается на ресурсе кинематографа. В первую очередь это характерно для ресторанов и музеев. Они используют образы и локации великих фильмов – «Иван Васильевич меняет профессию», «Андрей Рублев», «12 стульев», «Жестокий романс» и др. Такой ход оказался неожиданным, но весьма удачным, позволяющим посмотреть на ландшафт не только через религиозные или музейные нарративы.
Наиболее спорной является позиционирование общегородской идентичности. Назовем ее «Я-стратегией», в честь Ярославля, который наиболее отчетливо ей следует. Смысл в том, чтобы везде пихать название города (или заглавную букву) и его основной символ. В Ярославле никогда не забудешь, что ты в Ярославле, а медведь будет преследовать тебя на каждом шагу. Что с этой политикой не так? Просто она убивает разнообразие. Идентичность – это всегда локальности, детали, аспекты, частности.
Поэтому чрезвычайно интересно, когда города пытаются репрезентовать себя с помощью множества образов. Здесь особняком стоит Кострома (про нее мы сделаем отдельный пост). Но весьма любопытны кейсы Иваново и Суздаля. Первый делает акцент на многообразии общегородского бренда – «город первого совета», «город авангарда», «текстильная столица», при этом игнорирует ярлык «город невест», а другой видит продвижение в местном производстве (посуды, одежды, напитков и тд.), создавая особую торговую марку «суздальское».
Города Золотого кольца – прекрасное поле для изучения того, как местные сообщества и власти воспроизводят локальную идентичность в городском ландшафте. Можно выделить несколько политик идентичности, которые реализуются на маршруте. Города задействуют все подходы, но где-то доминирует один, а где-то другой.
Вообще Золотое кольцо является таким заповедником русскости, доведенной до экзотики. Все, особенно иностранцы, обычно в восторге от русской кухни, напитков, одежды, ремесел и музыки. Однако выглядит это как культурный аттракцион, искусственно созданный, чтобы забавлять туристов.
Символическая экономика Золотого кольца во многом выстраивается на ресурсе кинематографа. В первую очередь это характерно для ресторанов и музеев. Они используют образы и локации великих фильмов – «Иван Васильевич меняет профессию», «Андрей Рублев», «12 стульев», «Жестокий романс» и др. Такой ход оказался неожиданным, но весьма удачным, позволяющим посмотреть на ландшафт не только через религиозные или музейные нарративы.
Наиболее спорной является позиционирование общегородской идентичности. Назовем ее «Я-стратегией», в честь Ярославля, который наиболее отчетливо ей следует. Смысл в том, чтобы везде пихать название города (или заглавную букву) и его основной символ. В Ярославле никогда не забудешь, что ты в Ярославле, а медведь будет преследовать тебя на каждом шагу. Что с этой политикой не так? Просто она убивает разнообразие. Идентичность – это всегда локальности, детали, аспекты, частности.
Поэтому чрезвычайно интересно, когда города пытаются репрезентовать себя с помощью множества образов. Здесь особняком стоит Кострома (про нее мы сделаем отдельный пост). Но весьма любопытны кейсы Иваново и Суздаля. Первый делает акцент на многообразии общегородского бренда – «город первого совета», «город авангарда», «текстильная столица», при этом игнорирует ярлык «город невест», а другой видит продвижение в местном производстве (посуды, одежды, напитков и тд.), создавая особую торговую марку «суздальское».