Спирт Рояль

***

тогда я решился тебя поцеловать
и ты ответил
я очень счастливый
велел тебе ждать и побежал
за дурацким вином
и презервативами
которых не было
ни в одном ближайшем магазине
я убегал все дальше
в затемнение
проснулся и долго возился с зажигалкой и сигаретами
лапками это не просто
с непривычки

***

я не убегу от тебя
по всем проспектам ленина в мире
сшитым в февральскую тетрадь
с моими неуместными шутками

ты смеешься иначе
как те старики
бабуля с дедулей
я рассказывал
помнишь
я шел в такой же снег
они шли на встречу
и когда поравнялись сделали «бу»
я упал а они так безоглядно смеялись

я рассказывал или это еще будет
помоги мне поставить точку
на карте похожей на юбку
сейчас я уберу телефон и буду только твой
пока ты еще смеешься как люди
пока снег не поставил все на беззвучный
на вибро не беспокоить

***

разнятся отрицания бесконечности
он например говорит про год
«ушедший»
и некоторые дни
согласен оплаканы
даже можно их помнить
но заклинание это
неслыханно
как имя которое хочу произнести
короткое
короче пощады
тяжелее
всей библиотеки иностранной литературы
все читаю и читаю про себя
проклятые переводчики

***

то что ты загадал
во рту у тебя
сфинкс

первый воспитывает
присвоенные все после
и запрещены
даже в этом тексте

и вот я на эскалаторе
из самой глубокой станции метро в мире
наверху точно
что-то последнее
исчезающе робко надеюсь
что угадал

***

снег плавил щеки
А. сыпали реагенты
берегли Его
Он не должен опять
оскользнуться на нас
дозированное мягкое пламя
в капсулах
его бы в аптеки
как витамины
на проступающее
из под тающих
лиц
лето

***

я вспомнил чаек
разрывавших голубя
в одной из чаш
фонтана

тогда слова были белые
и мраморные
когда почти не поспав
на рассвете
мы шли до толпы
к Треви

***

радио пело
я могу тронуть небо

отмахнулся
смешно
потом подумал
многослойно
и точно грешно

потом обернулся
в съёживающееся окно
закрыл глаза и укорил
ну что же ты
как сумасшедший
все то с тобой разговаривает
закрыл еще
и стал подслушивать
как радио тихо
заговаривает
и трогает то

https://www.instagram.com/tv/CZpTLKpjGMx/?utm_medium=copy_link

поучавствовал в общении с авторами журнала «Иначе», в котором в ноябре выйдет Корвалол (даст бог), я там с 97 минуты но все интересные

***

нет паузы не повисают
их интерес натянут
подглядыванием
в своды между ними
фильмы
там нет новинок
опять тот самый рыцарь
тревожно что-то ищет
и самого его находит
непокоримый сад

но им приятно замечать
как тамошних деревьев корни
за рыцарем уходят
в несущие пустоты

***

чтобы увидеть свет
нам нужен был свет
а он сначала допоздна спал
потом слеп
встал
бился о предметы
упал
стеснялся немного
себя
потом ткнулся в стекло
и полилось
оно
наполнило как одно
и в волнах услышали мы
ничего же вы не отражаете
вы же рыбы
вы окно

Дописал то, чем мучился последние месяца три, много думая про «12» Блока, отчасти продолжение «Корвалола»:

*Корвалол. Requiem*
(с эпиграфом из Блока
«Эй,бедняга!
подходи -
поцелуемся…)

1.
в левое ухо
не рви
в правое
так тяни вот
складывай и

учили
а потом выстаивать ставили
прятали в тёплое
а потом парили и пекли
готовое и меня на спины брали
и дальше несли

лица в стороны
бабушки
великановы
дочь и жена
с неба бежа
по пыльным ли
меня носить уносили
ему не показывали

пылью белой стелили
замешивали
и меня учили
а оно пузырилось
бежало
от меня непокойного
напрасно прятали
бес места
вечно играть хотел
с сырым
тестом

что выменивали они
на муку кочевые
беглые
тому
пыль


2.
звали они его
дед
он на баяне играл
дед
и был мент
дед
и матерился до инфаркта соседей
дед
и анекдоты о нем
и сквозь зубы о нем
разговоров то было
игрок
дед

и приметы его
во мне суеверные крыли
хмель чехлили
мяту точили
чай заваривали
кофе перчили
начинки в тесто
оборачивали
на квадраты чертили
новые ночлеги
находили
новые столы мукой сыпали
небо дымное за муку кляли
за муку благодарили
на муку сетовали

и убегали
и меня от беды
уносили

от себя и в стороны
лица отворачивали
и от меня тоже
отвернули
я черные их глаза
и о небе помню
только один квадрат
только мороженное то
аэропорт
автомат




3.
эй все парни
спрашивающие меня на улицах
о сигарете
энергичными жестами
сквозь наушники
в которых шум громче уличного
кого просите вы
подобного
когда фетиш ваш
мужчина старше

что осталось нам
кроме жестов
кроме вдохов дыма
кроме пауз
нам тихоням
вынесенным в юбках
от бед в ночь
измазанным тестом
не сигаретой же его печь

а мы и не хотим печь
прятанные мы заигранные
нам бы пузырится да бечь
вот только не печь
только бы не печь
прими нас
в сквозняках обсохших
до последнего дня
задолго бы до
за сутки бы до
духовки
тот день
до печки
тот день
когда станем румяные мы
хрусткие
хрупкие
когда станем мы
загляденье
на съедение
когда все отмеренное
согласно тетрадям
склеенным да исписанными
их руками сморщенными
сухими
выстоит свой срок
когда и с неба он
упадет
и все мы удивлённые
заплачем
ел бы нас
да сам горит

пропиздоглазили
вещие

до того нам тихоням
вынесенным в юбках в ночь
прорастать зреть
без звезд
перемоловшись упасть
под поверхность шума
и там тлеть

***

ну как же вы
недоглядели
Ангелы
когда от его поцелуя
ногти покрывались инеем
за окном впрочем
снег падал
не сбиваясь с ритма
может все

и ладно

*Санта-Лючия*

сон рассыпается
стекляшками
пенится газировкой
не утоляющей жажды
теплой
ну хоть что-то в пути
к тебе
мое беспамятство
к тебе только
пешеходный переход
к тебе глазные протезы катятся
следами печатями
видели
видали
всякое

***

человек ударяется о стену
беззвучно но ощутимо
повседневность тронулась
согласно расписанию
на картах конечная
отмечена домом
такси отвезет туда
когда очень пьян
синих чертей полный
дымный
небесный
раскладной
диван
там крещение
и север говорит югу квиты
и юг говорит по рукам
разбитый растерянный
исчерпанный сам
повсеместностью
потепления
человек подойдёт к зеркалу
проверить жив ли
а оно шершавое
лижет лицо
не отражает
встречает

*Награды*

когда А. повышаются с оперативной работы
у них конечно появляется больше времени для книг
в основном они переписывают вопросы
из одних в другие
там разные степени допуска
одни проектируют окна влюбленным
другие сады
но даже в военке спокойно
потом та самая выслуга
они получают специальные щетки
и самые темные очки
и переводятся в лепестки
распутывать его седые пряди
все тепло вспоминают ту эпоху
когда на земле были электрические фонари
guilty pleasure
некоторые даже гоняют туда
в выходные

альтернативная история А.:

***

после бунтов на небе
по всей земле появились электротеатры
А. устали смотреть за нами
и оказались нарциссами
у всех эта томность в лицах
которая пропадает как только включается камера
и герой принимает вызов
годзилла уничтожает здание
рука опускается ниже
поют Бьерк
и Селин Дион
сбывается все предсказанное
но и обещанное происходит тоже
хоть и после второй дилеммы
на экранах очень зеленое лето

одно странное мне стихотворение про А. превратилось в четыре, так их тут и оставлю, вместе яснее:

А. за работой

(с эпиграфом из Исаянца,
«они вошли в пылающий рейкьявик» )

*
не время избегать скандала
по улицам ходить
скрывая крылья

но вроде верный год
по указаниям
западнее мая
на юг от вересковых
за хохот
дом
войти
сказать что мы всегда
смотрели

но спросит
кто выключит весь свет
ответим что
не мы

*
она шептала
покажитесь
простукивала стены
скребла обои
ее нашли мы
по бессоннице соседей
и показали

отдышавшись
спросит
с того света?
и скажем успокойся
никакого нет

*
будем в белом
посмотрит
будто долго больно
и тихо тихо мы уговорим
раскрыть
и снимем с языка
то что вертелось


еще грустней посмотрит
скажем
на том еще
наговоритесь

*
он ждал
неловко нам
нас фонари в пути
цепляли за подолы

ну в целом мне все ясно
и по условиям
и содержание работы
вот только
свет какой?

смешной
и одновременный
ответим

тогда
погнали

***

лес следит как ухажер
и скоро холмы
податливее ветру
дрожат
я закрываю глаза
еще до смерти
почуяв сырость
из под опада
которая много тихой
и черной работы
перед торжеством

(Ветхий днями)

***

закрывались глаза
видел то лица в свете
то тающие светлые контуры
почти заснул бы
если бы не тот судья
тревожно было его заметить

от усталости я не мог собраться
увидеть его целиком
белые волосы
прозрачные почти руки
светлая мантия шевелилась
и я разглядел что вся она
из пожелтевших календарных листков
по тому как шевелились эти хрупкие листы
я понимал что воздух вокруг него теплый
по тому как некоторые из них
начинали тлеть от края
медленно темнея
я понял что воздух вокруг него горячий

отпускались растворяться
черные легкие хлопья
а они все читали вслух свои книги
перебивая друг друга
я все ждал свое имя
или мечтал чтобы оно никогда не звучало
в этом замершем тлении
никогда было самым желанным
может оно в его книге
может мое имя было в его книге
почему еще даже так далеко
я мог разобрать
даты на этих листах
и вспомнить

каждый осенний день
и каждый холодный летний
и каждый в который еще снег не лег зимний
и те весенние в которые не было солнца

*Равенна*

дрожит пузырь мозаики
и ты не тот
за кого я принят
и слова промашки
в нелогичном порядке
я просто заспал свои обычные глаза
проснулся а они стрекозьи
и на секунду
изнутри увидел
как бесполезны
адресные строки