Коллизии: юрисдикции, законы, арбитраж

Это вообще весьма занимательная история насчет того, как Россия со времен Екатерины II и до Николая II медленно, но верно воспринимала идею арбитража в международных отношениях, варианты его внедрения. Началось с древнеримских подходов "Мы или арбитр для вас надежный, или идите на фиг", но чуть-чуть начиналось просматриваться и направление более спокойное.

Россия даже в чем-то конкурировала с Англией в этом отношении, но та, как известно, оказалась более адаптивной, в том числе сделав долгосрочно акцент на коммерческий арбитраж.

Верхней точкой России в данном плане стал именно 1899 г., но и потом были шаги вперед.

Увы, не вышло в итоге по разным причинам.

А большевики объявили арбитраж делом бесперспективным в международных делах, если не на их условиях.

С тех пор так вот по-чекистки и несется птицей-тройкой (с коротким перерывом на 90-е, опыт которых из-за собственной слабости был признан шаблонно крайне негативным (вместо того, чтобы с умом научиться на своих ошибках)), ведь кругом враги, как в таких условиях заниматься то? ))

125 лет назад открылась первая мирная конференция в Гааге, созванная по инициативе Николая II.

Королева Нидерландов выбрала 18 мая как день рождения Николая II.

«Мир был поражен, когда могущественный монарх, глава великой военной державы, объявил себя поборником разоружения и мира в своих посланиях от 12/24 августа и 30 декабря, — писал о конференции французский правовед Жан де Ла Праделль. — Удивление ещё возросло, когда благодаря русской настойчивости, конференция была подготовлена, возникла, открылась».

Вот говорят, что в России каждые 10 лет всё меняется, и за 100 лет ничего не меняется.

Как видно, не так в каких-то важных моментах.

Попросили тут мою книгу выложить, что и делаю (см. пост ниже):

Международный договор и взаимность как основания исполнения иностр. суд. решений - М., 2003.

Россия идет по кругу?

В самом деле, подумайте, разве нельзя сейчас представить себе ситуацию (см. пост выше), в которой кто-то из преподавателей СПбГУ, также увлекающихся театром, не заметит вдруг подобное же насчет встреченного там же лица с иными полит. взглядами?
Конечно. Хотя вряд ли: даже преподаватели СПбГУ с партитурами нынче не ходят в театр (но не уверен в этом).

Равно "нет" и ввиду того, что тут это вечный сюжет, просто он обыгрываться может каждый раз заново.

С другой стороны: Вагнер опять же и тогда, и недавно, нет ли тут уникальной уже специфики? )

Ф.Ф. Мартенс, музыка (Вагнер) и политика

«Покойный проф. Мартенс был большой поклонник Вагнера и не пропускал представлений его музыкальных драм в Мариинском театре. Он брал с собой в театр партитуру и внимательно следил за действием по нотам, а П.Н. Милюков, большой любитель музыки, также посещает вагнеровские спектакли с партитурой в руках. Заметив, что и Милюков любит Вагнера, Мартенс сказал: - И кадеты иногда бывают правы!..» (Петербургская газета, 22 (9) июня 1909 г. )

В Госдуме призвали учитывать «право голоса поколений предков».
«Царь сената мертвых»

https://www.mk.ru/politics/2024/05/07/v-gosdume-prizvali-uchityvat-pravo-golosa-pokoleniy-predkov.html?ysclid=lvxhmo01gi177681503

Можно ли тут провести аналогию со стремлением двигаться в сторону рецепции в РФ английского права?

Как известно, еще в 1934 г. профессор Оксфордского университета А. Гутхарт (Goodhart) указывал, что «the dead hand of the past lies heavily on English law» (Precedent in English and Continental Law // Law Quarterly Review. 1934. V. I. P. 40—65).


В контексте обращения к опыту прошлого есть и более далеко идущие варианты.

Москва является наследницей Византии, Третьим Римом.

А там в 426 г. был принят Закон о цитировании – Lex citationis.

https://droitromain.univ-grenoble-alpes.fr/Constitutiones/citations.html

Согласно данному закону предписывалось считать источником права труды 5-ти великих римских юристов: Папиниана, Павла, Гая, Ульпиана, Модестина, а также труды тех юристов, на которые они ссылаются. В случае несогласованности между мнениями юристов побеждало мнение Папиниана. Но согласованное мнение двух других юристов было авторитетнее его позиции.

Судьи подчинялись авторитетному мнению этих юристов из поколений предков.
Поэтому таковых называли «сенатом мертвых». «Царем сената мертвых» был Папиниан.

Может, потом депутаты предложат и в РФ ввести «сенат мертвых» с соответствующим царем во главе.

Известный момент из Евангелия от Луки (Лк. 12:143–14):

«Некто из народа сказал Ему: Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство.
Он же сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас?»

http://www.patriarchia.ru/bible/lk/12



«Делить».

В английских версиях используется, например: «a judge or a divider», «judge or decide».

Но часто также «arbiter», «arbitrator»: https://www.bible.com/bible/compare/LUK.12.13-21

Версии на иных языках еще не изучал.

Это разные варианты миропонимания, само собой.


Быстро общество в целом в России переходило после 1917 г. от якобы широко распространенного в народе «кто поставил меня делить вас?» (это было, но вовсе не так широко) до официального шариковского «А то пишут, пишут… Конгресс, немцы какие-то… Голова пухнет. Взять всё, да и поделить…».

И любопытно, как сейчас: шариковское «Взять всё, да и поделить…» осталось, но осталось в смысле внутреннем («Делить будем по справедливости, а что такое справедливость – не вашего ума дело!»), и во внешнем (от жалобных намеков «А давайте поделим? Хотя бы это нам отдайте?» до «Ничего делить не будем, всё наше!»).

Само собой, о Лк. 12:143–14 не помнится, что не мешает отметить широко.

Идея антибиблиотеки

«Писатель Умберто Эко — один из тех немногих ученых, которых можно назвать широко образованными, проницательными и при этом нескучными. У него огромная личная библиотека (в ней тридцать тысяч книг), и, по его словам, приходящие к нему гости делятся на две категории — на тех, кто восклицает: “Ух ты! Синьор профессоре дотторе Эко, ну и книжищ у вас! И много ли из них вы прочитали?”, — и на тех (исключительно редких), кто понимает, что личная библиотека — не довесок к имиджу, а рабочий инструмент. Прочитанные книги куда менее важны, чем непрочитанные. Библиотека должна содержать столько неведомого, сколько позволяют вам в нее вместить ваши финансы, ипотечные кредиты и нынешняя сложная ситуация на рынке недвижимости. С годами ваши знания и ваша библиотека будут расти, и уплотняющиеся ряды непрочитанных книг начнут смотреть на вас угрожающе. В действительности, чем шире ваш кругозор, тем больше у вас появляется полок с непрочитанными книгами. Назовем это собрание непрочитанных книг антибиблиотекой» (Талеб Нассим Николас Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости / Пер. с англ. В. Сонькина, А. Бердичевского, М. Костионовой, О. Попова под редакцией М. Тюнькиной. — М.: изд-во «КоЛибри», 2010. С. 28–29).

Эта идея антибиблиотеки проста — важно не столько знать и иметь, сколько знать, где узнать и получить.

«Важно не имущество, которое мы имеем, а способность создать это имущество» (Р. Фейнман).

То же самое верно и в отношении знаний.

Продолжение из мемуаров А.М. Ладыженского.
«Юмор» военных про международное право.
Оценка В.Э. Грабарем роли отечественных юристов-международников во время войны

Начало тут: https://t.me/conflicts_jurisdictions_laws/940

Грабарь протестовал против отмены русским командованием на оккупированных нашими войсками западноукраинских территориях всех прав галичан на национальное самоопределение — против закрытия украинских газет, театров и культурных обществ и т.д. Он доказывал, что до перехода оккупированных в ходе военных действий территорий под суверенитет победителя последний не вправе изменять внутреннее законодательство, гражданские суды, административное устройство и управление, если это не вызывается настоятельной военной необходимостью. Далее, Грабарь писал, что и в принадлежащих России украинских губерниях выходят газеты на малорусском языке и, значит, нет оснований запрещать подобные газеты в Галиции. С политической точки зрения он считал крайне нецелесообразным со стороны русского командования отталкивать от себя население оккупированных территорий, задевая их национальные чувства. Генерал Янушкевич говорил, что ему не нужен кавалер «госпожи Думы» (Государственной Думы). А однажды у Верховного главнокомандующего, великого князя Николая Николаевича за обедом, на который от времени до времени приглашали для бесед наиболее ответственных сотрудников Ставки, В.Э. Грабарь услышал следующую остроту: когда названный профессор-международник наливал своему соседу коньяк (в отношении высших чинов не действовал введенный с начала войны сухой закон), великий князь заметил: «В первый раз вижу реальное действие международного права».

По словам Грабаря, в Ставке надеялись в случае победы ликвидировать «госпожу Думу» и вообще все завоевания революции 1905 г. В.Э. говорил мне: «Вот Вы напечатали прекрасную статью „Военное занятие неприятельской территории (occupatio bellica)“. Но для Янушкевича такие статьи –– это празднословие. Пушки, по его мнению, это наилучшие дипломаты. А мы, международники, существуем только для того, чтобы во всем обвинять противников и оправдывать своих. Мы, по его идее, это своего рода красильное и пятновыводческое заведение на предмет отмывания черного кобеля добела».

Не только по существу гнусным, но и с практической точки зрения крайне нецелесообразным являлось и преследование в оккупированных землях и в Империи евреев.

Евреи –– народ очень сплоченный, активный и ловкий. Лучше их иметь своими друзьями, чем врагами, тем более что они могут хорошо выражать и развивать национальную культуру той страны, где живут.

На дня JAMS (Judicial Arbitration and Mediation Services, США) объявила о новой оговорке и правилах в отношении споров в связи с искусственным интеллектом

https://www.jamsadr.com/news/2024/jams-announces-new-artificial-intelligence-disputes-clause-and-rules

Здесь тексты: https://www.jamsadr.com/rules-clauses/artificial-intelligence-disputes-clause-and-rules

Выглядят несколько странно: в плане AI совсем мало.

Больше саморекламы, чем сути.

Их уже немного покритиковали: https://www.artificiallawyer.com/2024/04/24/new-rules-for-ai-related-disputes-raise-extra-questions/

Знакомлюсь с рукописью мемуаров Александра Михайловича Ладыженского, русского и потом советского специалиста по международному праву, доктора юридических наук, профессора юридического факультета МГУ (он также работал в МГИМО). Человек с очень неординарной судьбой.

Мемуары крайне интересные.
Ниже отрывок о событиях в 1916 г.


Недовольство распространилось и среди правых, в монархически настроенных кругах. На новогоднем приеме председатель Государственной Думы М.В. Родзянко не подал руки министру внутренних дел А.Д. Протопопову; в публике ходили слухи о том, что оскорбленный министр вызовет на дуэль обидчика. В газетах часто стали появляться белые полосы вместо не пропущенного цензурой текста. Но и то, что печаталось в умеренных либеральных органах, было резко направлено против правительства.

Так, любимый нами профессор государственного права Федор Федорович Кокошкин повторил в своей новогодней статье то, что говорил на лекциях: «Заржавленные пружины износившегося до конца правительственного механизма не могут выдержать тяжести работ, возложенных на них историей. Они ломаются одна за другой. Совершенно беспримерная, все учащающаяся смена высших должностных лиц государства, непрерывный поток хаотически чередующихся административных экспериментов, весь этот с возрастающей быстротой вертящийся перед нашими глазами калейдоскоп лиц и мер является несомненным признаком негодности машины… Мы не должны закрывать глаза на то, что мы идем навстречу великим опасностям. Мы стоим перед неизвестным и неожиданным. Вокруг нас сгущается мгла, в которой не видно, что находится в двух шагах впереди». В заключение он призывал к сплочению всех прогрессивных сил страны.

Мой приятель Витольд Александрович Свенцицкий уверял меня, что все держится только на силе инерции, но что даже небольшой толчок сможет вывести народ из этого инертного состояния.

Свенцицкий прекрасно сказал в конце 1916 г., что царизм падет не потому, что его кто-либо свергнет, а потому, что все перестали его поддерживать. Я потом часто вспоминал эти слова моего друга. Сведения о том, что делалось в военных верхах, я имел от консультанта по вопросам международного права у Верховного главнокомандующего Владимира Эммануиловича Грабаря, профессора Юрьевского (Дерптского) университета. Он довольно часто приезжал в Москву и бывал в редакции «Русских Ведомостей». Ко мне этот всемирно известный международник с первого знакомства проникся симпатией, — может быть, отчасти и потому, что я родился в любимом им Дерпте (Тарту). Порой странные на первый взгляд мелочи определяют истоки отношений между людьми. Несмотря на разницу возраста (он был на 25 лет старше меня), мы очень подружились на всю жизнь. Ему очень нравились мои работы по международному праву, и впоследствии в своих «Материалах к истории науки международного права в России» он их выделил. О В.Э. Грабаре я после его смерти в 1957 г. (он дожил до 93-летнего возраста) прочитал доклад на ежегодном собрании Советской ассоциации международного права и напечатал статью в «Правоведении», которую приведу ниже.

Владимир Эммануилович был одно время постоянным сотрудником в Дипломатической канцелярии Ставки Верховного главнокомандующего. Его прогрессивные убеждения и возражения против нарушений русскими войсками норм международного права очень не нравились начальнику Генерального штаба Янушкевичу, и в конце концов профессору Грабарю пришлось подать рапорт об уходе по болезни.

Как и это анонсирую: см. ниже.