Знакомлюсь с рукописью мемуаров Александра Михайловича Ладыженского, русского и потом советского специалиста по международному праву, доктора юридических наук, профессора юридического факультета МГУ (он также работал в МГИМО). Человек с очень неординарной судьбой.
Мемуары крайне интересные.
Ниже отрывок о событиях в 1916 г.
Недовольство распространилось и среди правых, в монархически настроенных кругах. На новогоднем приеме председатель Государственной Думы М.В. Родзянко не подал руки министру внутренних дел А.Д. Протопопову; в публике ходили слухи о том, что оскорбленный министр вызовет на дуэль обидчика. В газетах часто стали появляться белые полосы вместо не пропущенного цензурой текста. Но и то, что печаталось в умеренных либеральных органах, было резко направлено против правительства.
Так, любимый нами профессор государственного права Федор Федорович Кокошкин повторил в своей новогодней статье то, что говорил на лекциях: «Заржавленные пружины износившегося до конца правительственного механизма не могут выдержать тяжести работ, возложенных на них историей. Они ломаются одна за другой. Совершенно беспримерная, все учащающаяся смена высших должностных лиц государства, непрерывный поток хаотически чередующихся административных экспериментов, весь этот с возрастающей быстротой вертящийся перед нашими глазами калейдоскоп лиц и мер является несомненным признаком негодности машины… Мы не должны закрывать глаза на то, что мы идем навстречу великим опасностям. Мы стоим перед неизвестным и неожиданным. Вокруг нас сгущается мгла, в которой не видно, что находится в двух шагах впереди». В заключение он призывал к сплочению всех прогрессивных сил страны.
Мой приятель Витольд Александрович Свенцицкий уверял меня, что все держится только на силе инерции, но что даже небольшой толчок сможет вывести народ из этого инертного состояния.
Свенцицкий прекрасно сказал в конце 1916 г., что царизм падет не потому, что его кто-либо свергнет, а потому, что все перестали его поддерживать. Я потом часто вспоминал эти слова моего друга. Сведения о том, что делалось в военных верхах, я имел от консультанта по вопросам международного права у Верховного главнокомандующего Владимира Эммануиловича Грабаря, профессора Юрьевского (Дерптского) университета. Он довольно часто приезжал в Москву и бывал в редакции «Русских Ведомостей». Ко мне этот всемирно известный международник с первого знакомства проникся симпатией, — может быть, отчасти и потому, что я родился в любимом им Дерпте (Тарту). Порой странные на первый взгляд мелочи определяют истоки отношений между людьми. Несмотря на разницу возраста (он был на 25 лет старше меня), мы очень подружились на всю жизнь. Ему очень нравились мои работы по международному праву, и впоследствии в своих «Материалах к истории науки международного права в России» он их выделил. О В.Э. Грабаре я после его смерти в 1957 г. (он дожил до 93-летнего возраста) прочитал доклад на ежегодном собрании Советской ассоциации международного права и напечатал статью в «Правоведении», которую приведу ниже.
Владимир Эммануилович был одно время постоянным сотрудником в Дипломатической канцелярии Ставки Верховного главнокомандующего. Его прогрессивные убеждения и возражения против нарушений русскими войсками норм международного права очень не нравились начальнику Генерального штаба Янушкевичу, и в конце концов профессору Грабарю пришлось подать рапорт об уходе по болезни.
Мемуары крайне интересные.
Ниже отрывок о событиях в 1916 г.
Недовольство распространилось и среди правых, в монархически настроенных кругах. На новогоднем приеме председатель Государственной Думы М.В. Родзянко не подал руки министру внутренних дел А.Д. Протопопову; в публике ходили слухи о том, что оскорбленный министр вызовет на дуэль обидчика. В газетах часто стали появляться белые полосы вместо не пропущенного цензурой текста. Но и то, что печаталось в умеренных либеральных органах, было резко направлено против правительства.
Так, любимый нами профессор государственного права Федор Федорович Кокошкин повторил в своей новогодней статье то, что говорил на лекциях: «Заржавленные пружины износившегося до конца правительственного механизма не могут выдержать тяжести работ, возложенных на них историей. Они ломаются одна за другой. Совершенно беспримерная, все учащающаяся смена высших должностных лиц государства, непрерывный поток хаотически чередующихся административных экспериментов, весь этот с возрастающей быстротой вертящийся перед нашими глазами калейдоскоп лиц и мер является несомненным признаком негодности машины… Мы не должны закрывать глаза на то, что мы идем навстречу великим опасностям. Мы стоим перед неизвестным и неожиданным. Вокруг нас сгущается мгла, в которой не видно, что находится в двух шагах впереди». В заключение он призывал к сплочению всех прогрессивных сил страны.
Мой приятель Витольд Александрович Свенцицкий уверял меня, что все держится только на силе инерции, но что даже небольшой толчок сможет вывести народ из этого инертного состояния.
Свенцицкий прекрасно сказал в конце 1916 г., что царизм падет не потому, что его кто-либо свергнет, а потому, что все перестали его поддерживать. Я потом часто вспоминал эти слова моего друга. Сведения о том, что делалось в военных верхах, я имел от консультанта по вопросам международного права у Верховного главнокомандующего Владимира Эммануиловича Грабаря, профессора Юрьевского (Дерптского) университета. Он довольно часто приезжал в Москву и бывал в редакции «Русских Ведомостей». Ко мне этот всемирно известный международник с первого знакомства проникся симпатией, — может быть, отчасти и потому, что я родился в любимом им Дерпте (Тарту). Порой странные на первый взгляд мелочи определяют истоки отношений между людьми. Несмотря на разницу возраста (он был на 25 лет старше меня), мы очень подружились на всю жизнь. Ему очень нравились мои работы по международному праву, и впоследствии в своих «Материалах к истории науки международного права в России» он их выделил. О В.Э. Грабаре я после его смерти в 1957 г. (он дожил до 93-летнего возраста) прочитал доклад на ежегодном собрании Советской ассоциации международного права и напечатал статью в «Правоведении», которую приведу ниже.
Владимир Эммануилович был одно время постоянным сотрудником в Дипломатической канцелярии Ставки Верховного главнокомандующего. Его прогрессивные убеждения и возражения против нарушений русскими войсками норм международного права очень не нравились начальнику Генерального штаба Янушкевичу, и в конце концов профессору Грабарю пришлось подать рапорт об уходе по болезни.