Я была на интервизии в Буэнос Айресе
Интервизия – это встреча специалистов, работающих в области психологии. Интервизия представляет собой форму групповой работы, направленной на обсуждение и разбор профессиональных вопросов и проблем.
В Аргентине есть сообщество русскоговорящих психологов-эмигрантов. На интервизии в Аргентине объединяются вместе психологи разных подходов (а-ля конфессий).
Я была на интервизии в Аргентине впервые и не была уверена «примут» ли меня. Я вроде и психолог, но необычный. Работаю с людьми с РАС и, как мне казалось, сложности в профессии у меня «особенные и уникальные».
Но это мне всё только казалось. Сложности у психологов вполне себе схожие вне зависимости от «конфессий», подходов и даже стран.
Мне предоставилась возможность предоставить свой случай и получить поддержку от коллег.
На интервизии дается пять минут на презентацию кейса. Я с рассказала о давнем кейсе, который часто всплывает в моей памяти.
Семья с взрослым молодым человеком с РАС. Юноша не разговаривает, речь понимает в ограниченном объеме.
Семья с детства занимается научно-доказанными терапиями, находит для ребенка лучших специалистов, оплачивает частые супервизии, семья даже купила отдельный дом, чтобы организовать пространство для обучения!
Однако легче не становится. Папа часто оказывается избитым, молодой человек ежедневно испытывает сложности с регуляцией своего поведения.
Кажется, что всё делается правильно, но результата практически нет.
После пяти минут презентации кейса, каждому участнику встречи разрешается задать уточняющие вопросы.
Один вопрос запомнился мне особенно:
«Как ты справляешься с бессилием в своей жизни?»
Бессилие?… Я не испытываю бессилие. Я избегаю бессилие всеми возможными способами. Я придумываю решение, затем ещё решение и так до бесконечности.
После уточняющих вопросов начинается круг «обратной связи». Психологи делятся своими мыслями. Я же могу только слушать, я не вступаю в диалог и не отвечаю на обратную связь участников интервизии.
Психоаналитики, гештальтисты, клинические психологи, схема-терапевты и психологи иных «конфессий» делились своими мыслями о моей работе с молодым человеком с РАС.
В ходе этих размышлений мне было необычно услышать, что я могу злиться, я могу не пытаться соответствовать запросам родителей («к такому-то месяцу добиться значимых результатов»), я могу не показывать значимых изменений в поведении ученика, а просто быть рядом с семьей и специалистами и оказывать им поддержку, моя роль может быть в том, чтобы «контенеировать» эмоции терапевтической команды и давать семье и специалистам силы продолжать работу.
Как странно было оказаться в компании психологов, а не поведенческих специалистов.
Как странно было обсуждать МОИ чувства, а не чувства клиента.
Как странно было услышать, что и мне разрешено злиться.
Как странно было услышать, что и у меня может быть бессилие …
Всё это не сделает меня плохим специалистом и менее профессиональным супервизором. Наоборот, разрешив себе испытывать весь спектр эмоций, я становлюсь более человечной.
Как часто специалисты, работающие с людьми с РАС и с их семьями, запрещают себе испытывать некоторые эмоции.
«Им же еще хуже», «Я же всего лишь специалист, а не родитель», «Я же выбрала эту профессию сама, а родители не выбирали такую жизнь».
Специалистам можно испытывать весь спектр эмоций: злость, агрессию, бессилие, тревогу, сомнение, грусть, апатию.
Испытывать эмоции, разрешать им быть в вашей жизни, говорить о них в безопасном пространстве. А также напоминать себе, что испытывать настолько разнообразные эмоции могут только люди. Значит эмоции делают нас более человечными.
Я бы хотела, чтобы в нашей профессии было больше человечности.
#мысливслух
Интервизия – это встреча специалистов, работающих в области психологии. Интервизия представляет собой форму групповой работы, направленной на обсуждение и разбор профессиональных вопросов и проблем.
В Аргентине есть сообщество русскоговорящих психологов-эмигрантов. На интервизии в Аргентине объединяются вместе психологи разных подходов (а-ля конфессий).
Я была на интервизии в Аргентине впервые и не была уверена «примут» ли меня. Я вроде и психолог, но необычный. Работаю с людьми с РАС и, как мне казалось, сложности в профессии у меня «особенные и уникальные».
Но это мне всё только казалось. Сложности у психологов вполне себе схожие вне зависимости от «конфессий», подходов и даже стран.
Мне предоставилась возможность предоставить свой случай и получить поддержку от коллег.
На интервизии дается пять минут на презентацию кейса. Я с рассказала о давнем кейсе, который часто всплывает в моей памяти.
Семья с взрослым молодым человеком с РАС. Юноша не разговаривает, речь понимает в ограниченном объеме.
Семья с детства занимается научно-доказанными терапиями, находит для ребенка лучших специалистов, оплачивает частые супервизии, семья даже купила отдельный дом, чтобы организовать пространство для обучения!
Однако легче не становится. Папа часто оказывается избитым, молодой человек ежедневно испытывает сложности с регуляцией своего поведения.
Кажется, что всё делается правильно, но результата практически нет.
После пяти минут презентации кейса, каждому участнику встречи разрешается задать уточняющие вопросы.
Один вопрос запомнился мне особенно:
«Как ты справляешься с бессилием в своей жизни?»
Бессилие?… Я не испытываю бессилие. Я избегаю бессилие всеми возможными способами. Я придумываю решение, затем ещё решение и так до бесконечности.
После уточняющих вопросов начинается круг «обратной связи». Психологи делятся своими мыслями. Я же могу только слушать, я не вступаю в диалог и не отвечаю на обратную связь участников интервизии.
Психоаналитики, гештальтисты, клинические психологи, схема-терапевты и психологи иных «конфессий» делились своими мыслями о моей работе с молодым человеком с РАС.
В ходе этих размышлений мне было необычно услышать, что я могу злиться, я могу не пытаться соответствовать запросам родителей («к такому-то месяцу добиться значимых результатов»), я могу не показывать значимых изменений в поведении ученика, а просто быть рядом с семьей и специалистами и оказывать им поддержку, моя роль может быть в том, чтобы «контенеировать» эмоции терапевтической команды и давать семье и специалистам силы продолжать работу.
Как странно было оказаться в компании психологов, а не поведенческих специалистов.
Как странно было обсуждать МОИ чувства, а не чувства клиента.
Как странно было услышать, что и мне разрешено злиться.
Как странно было услышать, что и у меня может быть бессилие …
Всё это не сделает меня плохим специалистом и менее профессиональным супервизором. Наоборот, разрешив себе испытывать весь спектр эмоций, я становлюсь более человечной.
Как часто специалисты, работающие с людьми с РАС и с их семьями, запрещают себе испытывать некоторые эмоции.
«Им же еще хуже», «Я же всего лишь специалист, а не родитель», «Я же выбрала эту профессию сама, а родители не выбирали такую жизнь».
Специалистам можно испытывать весь спектр эмоций: злость, агрессию, бессилие, тревогу, сомнение, грусть, апатию.
Испытывать эмоции, разрешать им быть в вашей жизни, говорить о них в безопасном пространстве. А также напоминать себе, что испытывать настолько разнообразные эмоции могут только люди. Значит эмоции делают нас более человечными.
Я бы хотела, чтобы в нашей профессии было больше человечности.
#мысливслух