Мценский рынок, 1998 год.
Я выпрашиваю у мамы пластмассового китайского робота. На асфальте продавец расстелил шерстяное одеяло — а на нём тьма этих роботов, один ярче другого. Мама сначала, конечно, скажет, что робот дорогой и на него нет денег, но потом всё равно купит, потому что я канючу и тяну её за руку в сторону этих озябших на январском морозе пластмассовых героев.
Мы выйдем с рынка: в моих руках огромный робот, в мамином кошельке деньги, которых ей так и не хватило на новые зимние сапоги.
Деревня Малая Каменка.
Мне 10 — я купаюсь в пруду, что через дорогу от бабушкиного дома. Учусь нырять без носа и стоять под водой на руках — и уже оттуда слышу гул родительской машины. Приехали! Тащу тяжёлый пакет со сладостями, которые мы обязательно сначала спрячем с братом в тайник из ко-робки, а потом сбежим ночью на солнцекараул к соседским ребятам — и там раздербаним все наши гастрономические богатства: и трубочки со сгущёнкой, и конфеты «Маска», и жвачки со вкладышами: «Пацаны, у вас какие попались?».
Мне 12.
У меня в гостях сосед Олег — и мы целыми днями напролёт играем в мортал комбат и ищем комбинации для крутых ударов.
В чатах на народ.ру мы познакомились с какими-то начинающими музыкантами из Румынии и оттачиваем навыки общения на английском. Они скидывают мне на почту трек с названием «Raisa» — мы с Олегом смеёмся: «Чудная какая-то песня».
Мне 15.
Я пишу сочинение на тему «Абсолютная свобода» по поэме Пушкина «Цыганы» и прихожу к выводу, что никакой абсолютной свободы не существует. После урока я побегу в нашу «камору». Забираюсь в подвал, конечно, озираясь — спалят камору, закроют. Иду туда, чтобы «без палева» курить синий бонд и пить пиво из огромной бутылки 2,5. Я взрослый, конечно — пора уже, знаете ли.
Мне 27.
Я пробираюсь на машине в деревню Малая Каменка по глиняной дороге после дождя, хана подвеске. Я глушу двигатель на берегу пруда — и смотрю на любимый дом. Его почти не видно за борщевиком.
Стою минут пять — и уезжаю.
Пытаюсь понять только, зачем приезжал, если больно.
Если и иду на рынок, то на Преображенский, что у дома — за мясом. У мамы я прошу только одного: вечером мерить давление и звонить мне, чтобы сказать, как дела.
«Камора» давно закрыта на замок, да и что за удовольствие сидеть в сыром подвале с одной мигающей лампой? На диване, притащенном с помойки — с бутылкой пива, невозможно невкусного.
Только однажды вечером я приеду домой к Олегу в Железнодорожный, чтобы выпить чего покрепче. И мы зачем-то вспомним этих пацанов-музыкантов из Румынии: «Вот интересно, как у них сейчас дела». Найдём в моей почте название того трека — и поймём, что потом они стали исполнителями той самой песни про «о малэй мандала» (что бы это ни значило), которая играла на всех российских пляжах в 2010 году. И включим её, и будем танцевать натурально как два идиота.
«Нам бы вернуться».
Спасибо этому замечательному треку Кати Яшниковой за память о том, что детство всегда в нас живо. В танцах под Fly Project, в открученных колёсиках велосипеда, в доме, что в Малой Каменке. В первой сигарете синего бонда, выкуренной в каморе.
В людях, которые всё ещё рядом.
https://youtu.be/um3jpU4L3Hw
Я выпрашиваю у мамы пластмассового китайского робота. На асфальте продавец расстелил шерстяное одеяло — а на нём тьма этих роботов, один ярче другого. Мама сначала, конечно, скажет, что робот дорогой и на него нет денег, но потом всё равно купит, потому что я канючу и тяну её за руку в сторону этих озябших на январском морозе пластмассовых героев.
Мы выйдем с рынка: в моих руках огромный робот, в мамином кошельке деньги, которых ей так и не хватило на новые зимние сапоги.
Деревня Малая Каменка.
Мне 10 — я купаюсь в пруду, что через дорогу от бабушкиного дома. Учусь нырять без носа и стоять под водой на руках — и уже оттуда слышу гул родительской машины. Приехали! Тащу тяжёлый пакет со сладостями, которые мы обязательно сначала спрячем с братом в тайник из ко-робки, а потом сбежим ночью на солнцекараул к соседским ребятам — и там раздербаним все наши гастрономические богатства: и трубочки со сгущёнкой, и конфеты «Маска», и жвачки со вкладышами: «Пацаны, у вас какие попались?».
Мне 12.
У меня в гостях сосед Олег — и мы целыми днями напролёт играем в мортал комбат и ищем комбинации для крутых ударов.
В чатах на народ.ру мы познакомились с какими-то начинающими музыкантами из Румынии и оттачиваем навыки общения на английском. Они скидывают мне на почту трек с названием «Raisa» — мы с Олегом смеёмся: «Чудная какая-то песня».
Мне 15.
Я пишу сочинение на тему «Абсолютная свобода» по поэме Пушкина «Цыганы» и прихожу к выводу, что никакой абсолютной свободы не существует. После урока я побегу в нашу «камору». Забираюсь в подвал, конечно, озираясь — спалят камору, закроют. Иду туда, чтобы «без палева» курить синий бонд и пить пиво из огромной бутылки 2,5. Я взрослый, конечно — пора уже, знаете ли.
Мне 27.
Я пробираюсь на машине в деревню Малая Каменка по глиняной дороге после дождя, хана подвеске. Я глушу двигатель на берегу пруда — и смотрю на любимый дом. Его почти не видно за борщевиком.
Стою минут пять — и уезжаю.
Пытаюсь понять только, зачем приезжал, если больно.
Если и иду на рынок, то на Преображенский, что у дома — за мясом. У мамы я прошу только одного: вечером мерить давление и звонить мне, чтобы сказать, как дела.
«Камора» давно закрыта на замок, да и что за удовольствие сидеть в сыром подвале с одной мигающей лампой? На диване, притащенном с помойки — с бутылкой пива, невозможно невкусного.
Только однажды вечером я приеду домой к Олегу в Железнодорожный, чтобы выпить чего покрепче. И мы зачем-то вспомним этих пацанов-музыкантов из Румынии: «Вот интересно, как у них сейчас дела». Найдём в моей почте название того трека — и поймём, что потом они стали исполнителями той самой песни про «о малэй мандала» (что бы это ни значило), которая играла на всех российских пляжах в 2010 году. И включим её, и будем танцевать натурально как два идиота.
«Нам бы вернуться».
Спасибо этому замечательному треку Кати Яшниковой за память о том, что детство всегда в нас живо. В танцах под Fly Project, в открученных колёсиках велосипеда, в доме, что в Малой Каменке. В первой сигарете синего бонда, выкуренной в каморе.
В людях, которые всё ещё рядом.
https://youtu.be/um3jpU4L3Hw