Репост из: андрюша салонте
ДЖОКЕР
Брюс Уэйн любил быть Бэтмэном, но порой ему приходилось жить и жизнь Брюса Уйэна. Так случилось и в этот весенний день, когда он решил съездить на дачу пожарить шашлык. Он стоял у мангала в бэтфартуке и ловко орудовал бэтшампурами. Когда мясо было румяным, сочным и привлекательным, как сам Брюс, он положил его в пластиковую тарелку и принялся за трапезу. Брюс клал куски мяса в рот один за одним и познавал блаженство, ни с чем не сравнимое. Тогда он не выдержал, налил себе стаканчик русской водки и осушил содержимое, чтобы добавить вкуса к мясу на углях. Приятная алкогольная нега растеклась по его телу. Спирт наделял кислородом уставшее тело Брюса, и, будучи под шофе, он невольно вспоминал, какой сегодня день, но память подводила его. Он выпил ещё, чтобы размять уставший мозг, но никак не мог вспомнить; Брюсу казалось, что за этим графином водки он забывает что-то очень важное.
И тут, — чу! , — откуда не возьмись, вылетает главный враг Бэтмена, ужасный психопат-клоун Джокер. Джокер опрокидывает мангал, сносит раскладной стол, разбивает бутылку водки, словом, делает всё, чтобы русский человек умер от остановки сердца. Но Брюс Уэйн не русский, и, сориентировавшись, он даёт Джокеру оплеуху и пинает в причинное место, перед тем как обратиться:
— Что тебе нужно, террорист?
— Брюс, мой дорогой Брюс, мы живём в обществе. А в этом обществе много уродов, и общество думает, что урод я. Так вот, я думаю, что сейчас ты урод. Почему, спросишь меня, ты урод, ведь это я клоун в нелепой одежде, ведь я преступник и убийца? Ты виджиланте и носишь маску, но урод ты не поэтому. Ты видел дату на календаре, Брюс? Я вот видел. А ты, видимо, не видел, или видел, но сейчас ты урод. А не я. Потому что календарь, да-а, Брюс. Видишь ли, ты считаешь, что уроды это те, кто лгут, воруют, убивают, носят клоунский грим или фиолетовый плащ. А я считаю, что уроды это те, для кого девятое мая повод нажраться.
Брюс Уэйн любил быть Бэтмэном, но порой ему приходилось жить и жизнь Брюса Уйэна. Так случилось и в этот весенний день, когда он решил съездить на дачу пожарить шашлык. Он стоял у мангала в бэтфартуке и ловко орудовал бэтшампурами. Когда мясо было румяным, сочным и привлекательным, как сам Брюс, он положил его в пластиковую тарелку и принялся за трапезу. Брюс клал куски мяса в рот один за одним и познавал блаженство, ни с чем не сравнимое. Тогда он не выдержал, налил себе стаканчик русской водки и осушил содержимое, чтобы добавить вкуса к мясу на углях. Приятная алкогольная нега растеклась по его телу. Спирт наделял кислородом уставшее тело Брюса, и, будучи под шофе, он невольно вспоминал, какой сегодня день, но память подводила его. Он выпил ещё, чтобы размять уставший мозг, но никак не мог вспомнить; Брюсу казалось, что за этим графином водки он забывает что-то очень важное.
И тут, — чу! , — откуда не возьмись, вылетает главный враг Бэтмена, ужасный психопат-клоун Джокер. Джокер опрокидывает мангал, сносит раскладной стол, разбивает бутылку водки, словом, делает всё, чтобы русский человек умер от остановки сердца. Но Брюс Уэйн не русский, и, сориентировавшись, он даёт Джокеру оплеуху и пинает в причинное место, перед тем как обратиться:
— Что тебе нужно, террорист?
— Брюс, мой дорогой Брюс, мы живём в обществе. А в этом обществе много уродов, и общество думает, что урод я. Так вот, я думаю, что сейчас ты урод. Почему, спросишь меня, ты урод, ведь это я клоун в нелепой одежде, ведь я преступник и убийца? Ты виджиланте и носишь маску, но урод ты не поэтому. Ты видел дату на календаре, Брюс? Я вот видел. А ты, видимо, не видел, или видел, но сейчас ты урод. А не я. Потому что календарь, да-а, Брюс. Видишь ли, ты считаешь, что уроды это те, кто лгут, воруют, убивают, носят клоунский грим или фиолетовый плащ. А я считаю, что уроды это те, для кого девятое мая повод нажраться.