Мнение экспертов. Социолог Мария Филь – о феномене Евгения Пригожина в ракурсе обсуждения новых элит России.
Стремительный взлет Евгения Пригожина в российской политике –очевидный факт. Помимо разного рода закулисных маневров, на счет которых стоятся догадки, у этого процесса есть и объективный социологический аспект.
Пригожину в своих коротких заявлениях удается максимально отразить суть чаяний и мировоззрения русского народа, зафиксированных во множестве социологических исследований последних десятилетий.
Как ни парадоксально, но это – первый публичный политик, который прямо говорит, что народ субъектен, и надо прислушиваться к его мнению. Этой же логики пытался придерживаться и Владимир Жириновский, хотя и был непоследователен. Но именно внимательность к простому человеку сделала Вольфовича народным любимцем.
Неслучайно фигура Пригожина, которую так долго считали «ниже своего достоинства» комментировать высоколобые интеллигентные эксперты, для которых народ всегда был «населением» и «электоратом», а в уме – просто «быдлом», сейчас мечут «стрелы гнева» именно в сторону основателя ЧВК «Вагнер». Особенно порадовал текст в одном из крупных телеграм-каналов, в котором анонимный автор возмущается: как это Пригожин посмел приравнять преступников к элите общества и лучшей его части?! Вот с этого момента, как говорится, поподробнее…
Давайте разберемся, что такое сейчас элита? В массовом сознании это слово сейчас не ассоциируется с учеными, военачальниками, врачами, заслуженными рабочими и матерями-героинями.
В понимании простого народа элита – это завсегдатаи ЦУМа и безумных вечеринок Лены Лениной, праздные бездельники, которые прожигают жизнь непонятно на какие «шиши». Точнее, людям в целом понятно, на какие: это семьи «эффективных менеджеров» 90-ых, удачно «попиливших» то, что когда-то было общим.
Надо быть очень циничным, чтобы сказать, что эти люди лучше «пригожинских зеков». Просто многим «белопальтовым» гражданам повезло: сначала правоохранительная система была слабой, а потом срок давности прошел.
Элита, якобы лучшая часть общества, в российских реалиях уже давно – просто кучка удачливых людей, которые приобрели больше, чем положено, благодаря откровенно мутным и зачастую криминальным схемам. А то, что называется «творческой интеллигенцией», сегодня представляет собой такой «цирк Барнума», что прилепленное к ней слово «элита» автоматически становится ругательством.
«Элита здорового человека» выглядит несколько иначе, не правда ли? Поэтому идея смены элит на тех, кто реально этого заслуживает, с точки зрения рядового гражданина, отнюдь не абсурдна.
Качество элит находится в прямой связи с вопросом несправедливого распределения ресурсов. Он – ключевой для России еще со времен половинчатой земельной реформы Александра II, и Евгений Пригожин – фактчиески единственный, кто не боится говорить об это, и народ слушает. Мантры про «нечестную приватизацию» в исполнении Зюганова не в счет, ему уже давно никто не верит.
А вот те, кто пытаются пугать широкую аудиторию «боевиками Пригожина», слабо понимают ее образ мыслей. Порой вид горящей барской усадьбы согревает русскую душу больше, чем новый ватник с барского плеча.
Стремительный взлет Евгения Пригожина в российской политике –очевидный факт. Помимо разного рода закулисных маневров, на счет которых стоятся догадки, у этого процесса есть и объективный социологический аспект.
Пригожину в своих коротких заявлениях удается максимально отразить суть чаяний и мировоззрения русского народа, зафиксированных во множестве социологических исследований последних десятилетий.
Как ни парадоксально, но это – первый публичный политик, который прямо говорит, что народ субъектен, и надо прислушиваться к его мнению. Этой же логики пытался придерживаться и Владимир Жириновский, хотя и был непоследователен. Но именно внимательность к простому человеку сделала Вольфовича народным любимцем.
Неслучайно фигура Пригожина, которую так долго считали «ниже своего достоинства» комментировать высоколобые интеллигентные эксперты, для которых народ всегда был «населением» и «электоратом», а в уме – просто «быдлом», сейчас мечут «стрелы гнева» именно в сторону основателя ЧВК «Вагнер». Особенно порадовал текст в одном из крупных телеграм-каналов, в котором анонимный автор возмущается: как это Пригожин посмел приравнять преступников к элите общества и лучшей его части?! Вот с этого момента, как говорится, поподробнее…
Давайте разберемся, что такое сейчас элита? В массовом сознании это слово сейчас не ассоциируется с учеными, военачальниками, врачами, заслуженными рабочими и матерями-героинями.
В понимании простого народа элита – это завсегдатаи ЦУМа и безумных вечеринок Лены Лениной, праздные бездельники, которые прожигают жизнь непонятно на какие «шиши». Точнее, людям в целом понятно, на какие: это семьи «эффективных менеджеров» 90-ых, удачно «попиливших» то, что когда-то было общим.
Надо быть очень циничным, чтобы сказать, что эти люди лучше «пригожинских зеков». Просто многим «белопальтовым» гражданам повезло: сначала правоохранительная система была слабой, а потом срок давности прошел.
Элита, якобы лучшая часть общества, в российских реалиях уже давно – просто кучка удачливых людей, которые приобрели больше, чем положено, благодаря откровенно мутным и зачастую криминальным схемам. А то, что называется «творческой интеллигенцией», сегодня представляет собой такой «цирк Барнума», что прилепленное к ней слово «элита» автоматически становится ругательством.
«Элита здорового человека» выглядит несколько иначе, не правда ли? Поэтому идея смены элит на тех, кто реально этого заслуживает, с точки зрения рядового гражданина, отнюдь не абсурдна.
Качество элит находится в прямой связи с вопросом несправедливого распределения ресурсов. Он – ключевой для России еще со времен половинчатой земельной реформы Александра II, и Евгений Пригожин – фактчиески единственный, кто не боится говорить об это, и народ слушает. Мантры про «нечестную приватизацию» в исполнении Зюганова не в счет, ему уже давно никто не верит.
А вот те, кто пытаются пугать широкую аудиторию «боевиками Пригожина», слабо понимают ее образ мыслей. Порой вид горящей барской усадьбы согревает русскую душу больше, чем новый ватник с барского плеча.