Подъездная материальность
В 2022 г. одной из самых обсуждаемых переведенных работ стала книга Алексея Голубева Вещная жизнь. Материальность позднего социализма. И, правда, монография заняла важное место в материальном повороте в изучении советского прошлого, предложив оригинальный концепт «стихийного материализма», когда обыденный опыт взаимодействия с вещами и материей влиял на повседневное производство смыслов. Вообще эта книга должна быть настольной для каждого городского историка.
Все дело в 4 главе, посвященной антропологии советского подъезда и микрорайонной жизни. По мнению Голубева, исследователи чаще всего концентрируются на изучении квартир в капитальных домах, главных улиц и площадей, а также местах, привлекавших интеллигенцию. Эта оптика не видит важнейшие городские пространства СССР – общежития, бараки, многоквартирные деревяшки, а также подвалы и подъезды. Историк связывает такое игнорирование с культурной маргинальностью их обитателей. Понимать субалтернов ученые не хотят, и видимо еще плохо умеют.
Голубев описывает подъезд как главное пространство добрачных и внебрачных сексуальных связей советских граждан, в первую очередь подростков. Одновременно с этим темные закоулки капитальных домов порождали феномен советских хулиганов. Так, советские люди утвердились в мысли о неразрывной связи неподконтрольных пространств общего пользования и девиантного поведения. Поэтому чиновники находили решение этой проблемы также материалистически: переместить подростков в другие места, например, в военно-спортивные лагеря.
Однако подъезды оставались пространствами, где молодежь убедительнее всего реализовывала свою субъектность. Похоже, подростковые подъездные субалтерны могли говорить только через граффити на стенах, окурки, заплеванные полы и обгоревшие спички на потолках. Но вандализм становился и чем-то большим – эмоциональной связью людей с советским городским пространством. С одной стороны, это было «весело», а с другой – это было оспариванием господствующей риторики о советском обществе.
Источник фото.
В 2022 г. одной из самых обсуждаемых переведенных работ стала книга Алексея Голубева Вещная жизнь. Материальность позднего социализма. И, правда, монография заняла важное место в материальном повороте в изучении советского прошлого, предложив оригинальный концепт «стихийного материализма», когда обыденный опыт взаимодействия с вещами и материей влиял на повседневное производство смыслов. Вообще эта книга должна быть настольной для каждого городского историка.
Все дело в 4 главе, посвященной антропологии советского подъезда и микрорайонной жизни. По мнению Голубева, исследователи чаще всего концентрируются на изучении квартир в капитальных домах, главных улиц и площадей, а также местах, привлекавших интеллигенцию. Эта оптика не видит важнейшие городские пространства СССР – общежития, бараки, многоквартирные деревяшки, а также подвалы и подъезды. Историк связывает такое игнорирование с культурной маргинальностью их обитателей. Понимать субалтернов ученые не хотят, и видимо еще плохо умеют.
Голубев описывает подъезд как главное пространство добрачных и внебрачных сексуальных связей советских граждан, в первую очередь подростков. Одновременно с этим темные закоулки капитальных домов порождали феномен советских хулиганов. Так, советские люди утвердились в мысли о неразрывной связи неподконтрольных пространств общего пользования и девиантного поведения. Поэтому чиновники находили решение этой проблемы также материалистически: переместить подростков в другие места, например, в военно-спортивные лагеря.
Однако подъезды оставались пространствами, где молодежь убедительнее всего реализовывала свою субъектность. Похоже, подростковые подъездные субалтерны могли говорить только через граффити на стенах, окурки, заплеванные полы и обгоревшие спички на потолках. Но вандализм становился и чем-то большим – эмоциональной связью людей с советским городским пространством. С одной стороны, это было «весело», а с другой – это было оспариванием господствующей риторики о советском обществе.
Источник фото.