FₐₙFᵢₖ

олване, который только что подходил к нам?
— Этот болван — владелец клуба, ну и друг Юнги.
— Значит, Осел номер два. Я так и подумала, — совершенно спокойно заявляет она. — Надеюсь, ты не думаешь, что я на него запала. Да, у него на лице написано «Я просто идиот». Все очевидно. Он не мой типаж. Тем более у меня табу на друзей ослов, которые бросают мою подругу.

Мы обе смеемся, и я замечаю, что впервые за полтора месяца, настроение становится действительно чуточку лучше. Все-таки без Ари жизнь была бы не так уж и красочной.

— Ладно, оставлю тебя пока одну. Я на работе, не забывай, — подмигиваю ей и скрываюсь в толпе людей.

Проходя мимо столиков на втором этаже, стараюсь не обращать внимания на комментарии в свой адрес от целой кучи парней.

Принимая заказ у весьма веселой компании, быстро записываю названия, которые еще не успела толком запомнить. Голоса людей перебивает громкая музыка. Ох, к утру я просто ничего не буду слышать.

— А какой коктейль посоветуешь мне ты? — Он подходит сзади, и кажется, что у меня снова дежа вю. Ручка выскальзывает из рук, падая на пол, но мои мысли сосредоточены сейчас совсем на другом.

Осторожно поворачиваюсь, зная, что увижу его. Не может быть. Он не мог здесь оказаться.

— Ну, здравствуй, Сохи, — улыбается он мне игриво. Как это было раньше. Воспоминания проносятся перед глазами, сметая все на своем пути. — Вот так сюрприз.

— Чонин? — заикаясь говорю я, смотря в глаза, в которых когда-то была готова утонуть и оставить всю себя без остатка…

я подруга, обиженно глядя на меня.
— Прости, я задумалась.
— Что-то случилось? — Она подозрительно присматривается ко мне, пытаясь понять, что меня гложет.
— Вчера на приеме я встретила Юнги, — говорю ей, а в это время по спине пробегают мурашки.
— Мистер Осел решил выйти в свет? — удивляется она. — Ну, надо же! Жаль, что он не попался мне на глаза. Он снова тебя обидел?

Рассказываю ей о нашем с ним разговоре, не забывая упомянуть о предложении его друга поработать в клубе. Это затея как раз приходится ей по душе, хотя чему я удивляюсь? Айрин всегда поступает не так, как я.

— Звони ему! Сейчас же! — говорит она, бросая мне сумочку. — Или это сделаю я.
— Айрин, это неразумно. Я буду работать в клубе лучшего друга Юнги! Как ты себе это представляешь? — возмущаюсь я.
— По-моему, прекрасная идея. Кстати, я ее поддерживаю. Что, Мин у нас пуп земли? Пошли его ко всем чертям и звони его дружку. Долго ты собираешься работать на этих дурацких вечерах?
— Как будто работа в клубе чем-то лучше!
— Если бы ты не порвала ту рекомендацию, то сейчас могла бы утереть нос своему альфа-самцу в компании его конкурентов. Все-таки мне нужно было склеить ту бумажку!

После целого часа уговоров, я все-таки набираю номер Хосока и говорю, что согласна принять его предложение. Сегодня мой первый рабочий день. То есть ночь. Надеюсь, все пройдет не так, как вчера.

Этой ночью клуб просто забит до отказа, а все потому что я послушала Айрина, и теперь начинаю жалеть, что не сделала с визиткой Хосока то же самое, что и с рекомендацией. А зря.

Постоянно обтягивая вниз и без того короткую юбку, все равно чувствую себя раздетой. Кажется, все смотрят на меня, как будто со мной что-то не так. Эй, я такая же, как и вы, ребята!

К счастью, айрин вызвалась поддержать меня в первый рабочий день, поэтому я чувствую себя не так ужасно.

— И почему я не знала, что это клуб дружка Юнги, — удивляется подруга, пробуя новый коктейль. Ей не стоит увлекаться спиртным. Она и так быстро пьянеет.
— У него их несколько. Насколько я знаю, — говорю ей, замечая, как она расплывается в улыбке.
— Сохи, как дела? — Чон появляется из ниоткуда, держа в руках стакан с какой-то жидкостью. — Все в порядке?
— Эм...да…наверное. Я еще не оценила все масштабы катастрофы. Думаю, пока справляюсь. — Он плавно переводит взгляд на Айрин и замирает. Она тоже смотрит на него не моргая. Со стороны все выглядит до безумия смешно. Но она первая нарушает их игру в гляделки, снова возвращаясь к коктейлю.
— Прости, что ты говорила? — переспрашивает он, все еще не сводя глаз с моей подруги. — Я не расслышал… Музыка очень громкая.
— Я говорю…
— Не представишь нас? — перебивает он меня, даже не дослушав. Хитрая ухмылка Чона сейчас способна очаровать кого угодно, хотя на мою подругу она похоже не действует.

Ребята, что это с вами?

— Айрин, это Чон Хосок, — говорю я, внимательно наблюдая за их реакцией друг на друга. Парень кивает ей, протягивая руку, но моя подруга продолжает стоять как истукан. Что это с ней? Обычно она ведет себя гораздо раскованнее. — Хосок, это моя лучшая подруга Ари.
— Айрин, если быть более точным, — добавляет она, удивляя своим до невозможности официальным тоном.
— Мне больше нравится Ари, — отвечает ей Чон, изучая ее взглядом.
— Это для друзей, — строго сообщает ему подруга. Что с ней происходит? С каких это пор она строит из себя недотрогу?

Хотя, судя по реакции Хосока, его веселит эта ситуация.

— Ну, мы можем стать друзьями. — Айрин даже не улыбается ему в ответ. Откуда взялась эта суровая женщина, которая сейчас стоит передо мной? Она спятила!
— Это вряд ли. — Айрин скрещивает руки на груди, глядя на Хосока свысока.
— Я бы так не зарекался, Айрин, — сладко говорит ей Чон, а затем уходит, оставляя нас с ней наедине.

Едва сдерживаю смех, глядя на подругу, которая сейчас просто сама серьезность. Кто ты и что ты сделал с безбашенной Ари?

— И что это было? — спрашиваю я ее, желая поскорее выведать, почему она была так холодна с Хосоком.
— Ты о чем? — совершенно невозмутимо говорит она, как будто ничего не произошло. — Об этом б

этой встречи, которая не принесла мне ничего хорошего.

Марк отпускает меня за полчаса до завершения вечера, несмотря на то, что гости еще не начали расходиться. Я знаю, ему жутко не понравилось, что Юнги управляет им, пользуясь своим положением. Еще бы, у одного есть деньги и власть, а другого — этого никогда не будет.

Покидая здание через служебный выход, не спеша иду в сторону метро по опустевшей улице. Этот вечер вымотал меня так сильно, что я едва стою на ногах.

— Сохи! — Кто-то зовет меня где-то позади.

Устало оборачиваюсь и снова чувствую, как по коже пробегает холодок. Хочу уйти, сделать вид, что я ничего не заметила, но Чон Хосок уже слишком близко. Что ему от меня нужно?

— Привет, — подбегает он, широко мне улыбаясь, но заметив мою кислую физиономию, немного сдерживает свою радость. — Ух, я думал, что уже не догоню тебя.
— Здравствуй.
— Не ожидал увидеть тебя на вечере. Значит, теперь, ты официантка! — восклицает он. — Очень интересно!

Наигранно улыбаюсь, но тут же снова смотрю на него, не показывая эмоций.

— Если это все, то я, пожалуй, пойду. Хорошего вечера.
— Эй-эй. — Он останавливает меня, в очередной раз радуясь, что ему удалось меня удержать. — Подожди, не убегай. Я хотел у тебя кое-что узнать.
— Если это касается твоего друга, то ты зря меня догонял. Я тебе ничего не скажу. Эта тема для меня закрыта, — строго сообщаю ему. Он удивляется.
— Вообще-то, я хотел поговорить о твоей работе.
— А что тебя не устраивает?
— Как я понял, ты подрабатываешь на этих сборищах и больше нигде не работаешь. Я прав?
— Если вкратце, то да. Ты прав, — монотонно отвечаю ему без особого интереса.
— У меня есть предложение. Я как раз ищу официантку в свой клуб. Могу устроить тебя на первое время, пока ты не найдешь что-то более подходящее. Знаю, предложение паршивое, учитывая, что ты работала на...эм…одного болвана, но я хорошо плачу. И в отличие от того же болвана, на которого ты работала, обещаю не приставать…и не быть тираном. И вообще, я самый лучший босс на свете.

От его бесконечного потока слов, я не сразу понимаю, что ему от меня нужно, но затем весь пазл, наконец, складывается. Хосок сошел с ума? Работа? В его клубе?

— Надеюсь, это шутка, — недоверчиво говорю ему, не воспринимая его слова всерьез.
— Я старался быть серьезным. Знаю, с этим у меня проблемы, но я пытался быстро и четко изложить суть. — Он пожимает плечами, оправдываясь за свои слова, но мне становится его жаль. В отличие от своего друга, Хосок действительно хороший парень.
— Ты предлагаешь мне устроиться в клуб, где бывает Юнги? Нет, спасибо. Я не хочу с ним пересекаться.
— Ну, у меня не один клуб, да и Юнги сейчас редко туда заглядывает. Если он появится в клубе, обещаю, я сделаю все так, что вы оба не увидите друг друга. Что скажешь?
— Не думаю, что это то, что мне нужно, — улыбаюсь ему, чтобы не обидеть своим отказом.

Чон начинает рыться в карманах, а затем протягивает мне карточку.

— Вот, это моя визитка. Можешь звонить в любое время. Я надеюсь, что ты передумаешь, Ким Сохи. Я очень хочу тебе помочь.
— Твой друг вряд ли бы оценил это, — с грустью говорю ему, снова вспоминая о нашем недавнем разговоре.
— Юнги еще многое не понял, — начинает он издалека, и я не понимаю, к чему он ведет. — Поэтому ему не стоит знать некоторые детали. Подумай над моим предложением и сразу звони. Надеюсь на твое согласие.

Просверлив бумажку с номером Хосок полночи, никак не могу заснуть. В сотый раз прокручиваю в голове наш разговор с Мином, снова и снова переживая все, что творилось в душе. Кажется, он до сих пор где-то рядом. Его образ маячит перед глазами, а голос проникает в самое сердце. Не думала, что наша встреча будет такой.

Айрин в красках рассказывает мне детали ее ночного свидания, которое теперь занимает почетное первое место в списке самых неудачных вечеров за всю историю свиданий .Кажется, очередной кавалер снова не оправдал ожиданий моей неугомонной подруги.

Я стараюсь ее внимательно слушать, но мои собственные мысли слишком часто уносят меня из реальности.

— Эй, кому я все рассказываю? — возмущаетс

тся тяжело. — Тебе нравится это? Нравится делать мне больно?
— Я не…
— Сохи, почему ты не в зале?

Марк появляется совсем неожиданно, но Юнги тут же пригвождает его ледяным взглядом, как только он попадается ему на глаза.

— Потому что сейчас она занята, — грубо отвечает Мин, не дав мне возможности ответить. — Оставь нас.

Посмотрев на Марка, чувствую себя еще ужасней. Я не хочу с ним ссориться из-за Юнги. Он помог мне с работой, протянул руку помощи, когда я в этом так нуждалась.

— Она работает,— спорит с ним Марк. — И за это получает деньги.

Судя по тому, как сверкнули глаза Юнги, ему явно не понравился такой ответ.

— В данный момент она этим и занимается. Я ведь гость. Тебе лучше уйти, парень, иначе можешь попрощаться со своей работой, — угрожающе спокойно говорит Юнги.

Я вижу, как он доволен собой. Как чувствует себя гораздо сильнее и умнее Марка. Он знает, что превосходит его во всем и готов доказать это, чего бы это не стоило.

Чувствуя, как накаляется обстановка, стараюсь быстро придумать, как уладить ситуацию. Марк не может лишиться из-за меня работы. Хотя, тогда ее потеряю и я.

— Марк, иди. Я сейчас вернусь в зал. Дай мне две минуты, — прошу его, пока он сверлит взглядом Мина.

Парень с тревогой смотрит на меня, но все-таки уходит, снова оставляя меня наедине с НИМ.

— Он все еще вьется возле тебя, — говорит Юнги с неприязнью. — Этот неудачник не теряет надежды.

Он делает шаг, сокращая между нами дистанцию. Еще шаг. Господи, он так близко.

Сердце вот-вот выскачет из груди от волнения. Я чувствую себя открытой книгой для него. Не могу ничего спрятать и утаить.

— Отойди, — предостерегаю его. — Не смей подходить.

Близость поглощает нас, хотя, наверное, из нас двоих только я чувствую себя так скованно.

— Нервничаешь? — Едва заметная ухмылка касается его губ. Он улыбается. А вот я…готова обнажить душу. Готова просто разрыдаться, только бы стало легче.

Опускаю голову, закрываю глаза, ощущая, как под маской покатилась слеза.

— Ты так сильно ненавидишь меня? — внезапно спрашиваю, резко устремив взгляд на него. Желание услышать правду становится таким сильным, что я просто больше не могу мучить себя одним и тем же вопросом. — Хочешь отомстить мне за свою семью? Этого ты добиваешься? Ну, давай, сделай это.

Юнги словно оцепенел. Широко распахнутые глаза смотрят на меня с ужасом. Даже страхом. Однажды я уже видела его таким, когда мы были в доме его родителей.

Он отходит от меня, как будто я представляю для него опасность. Угрозу. Он быстро дышит, буквально впиваясь в меня своим пламенным взглядом.

— Ты все знаешь? — Его голос дрожит, и на мгновение, мне кажется, что его внутренние страхи переходят на меня.
— Да, — коротко отвечаю, наконец, выдохнув.
— Тебе рассказала твоя бабушка, ведь так? — Напоминание о бабуле, словно еще один болезненный удар по незажившей ране. Кажется, я до сих пор не свыклась с мыслью, что ее больше нет рядом.
— Да, — мой голос переходит на шепот. В горле застыл комок, а на глаза мигом навернулись слезы, — перед тем, как…умерла.

Заметив, как Юнги изменился в лице, побледнел, стараюсь не смотреть на него. Мне и так больно об этом говорить.

— Мне, — неуверенно и так тихо произносит он, тяжело вздохнув. — Мне очень жаль.
— Неужели? Знаешь, тебе не нужно притворяться. — Он хмурится. Я не верю ему. — Теперь, ты можешь быть спокоен. Ни у тебя, ни у меня больше никого нет. Теперь, мы квиты.
— Не говори так. — Что-то в его голосе проникает куда-то глубоко в сердце. Почему даже сейчас, когда я должна питать к нему ненависть, я этого не чувствую?

Делаю глубокий вдох, смахивая слезы.

— Держись от меня подальше, Юнги, — говорю ему, глядя прямо в глаза. Все внутри меня дрожит. Еще немного и от моей выдержки не останется и следа. — Ты сам сделал свой выбор.

Быстро ухожу оттуда, чтобы окончательно не разреветься прямо у него на глазах. Я и так показала ему свою слабость. Показала, как больно я упала. Из-за него.
Идя через весь зал, даже не пытаюсь оглянуться, чтобы снова не увидеть его. Внутри бушует буря от душеных терзаний, от всей

32 Глава
Стою неподвижно, совершенно не представляя, что делать. За эти полтора месяца я сотни раз представляла момент нашей встречи, хотя в то же время внушала себе, что больше никогда не увижу Юнги. Но он здесь. Прямо позади меня. Стоит сделать всего несколько шагов, и расстояние между нами вновь окажется опасно близким.

Все-таки он узнал меня. Возможно, мне не стоило так трусливо от него убегать, но я не понимала, как поступить иначе.

Набравшись смелости, расправляю плечи, и, наконец, поворачиваюсь к нему. Не проходит и секунды, как наши обжигающие взгляды находят друг друга. Но ни он, ни я не намерены уступать.

О чем он думает? Что творится в его голове среди темных мыслей? Наверное, мне никогда об этом не узнать.

— Я так и знал, что это ты, — говорит он, первым нарушая затянувшееся молчание. — Тебя не спрячет даже маска.

Я столько всего хотела ему сказать, чтобы, наконец, отпустить все, что накопилось за это время. У меня было столько мыслей, столько вопросов, столько гнева. Я так мечтала выплеснуть на него свой крик отчаяния и боли, которые обрушились на меня в самый неподходящий момент. А сейчас…я не знаю, что ему сказать. Пусто. Ни одной мысли.

Покачав головой, отвожу взгляд в сторону и прохожу мимо Мина, но он успевает крепко схватить меня за руку. От его прикосновения, спрятанные в глубине души чувства, резко просыпаются, а по телу молниеносно пробегает дрожь.

Он смотрит на меня свысока, его глаза все еще силой удерживают меня.

— Отпусти, — рассержено говорю ему, но он этого не делает. Конечно, этого следовало ожидать.
— Ты не ответила на мой вопрос, — настойчиво продолжает Юнги. — Что ты здесь делаешь?

Кажется, от нависшего напряжения уже летят искры. Зажги спичку, и вспыхнет пламя.

Приподнимаюсь на цыпочки, чтобы оказаться к нему еще ближе. Это слишком отчаянный шаг.

— Тебя это не касается, — шепчу ему на ухо, а затем резко вырываю руку, отходя от него в сторону. — Ты последний, перед кем я должна отчитываться.

Юнги оборачивается вслед, а в его глазах вспыхивает нечто темное. То, что еще недавно так притягивало и очаровывало меня.

— Ты получила мою рекомендацию?
— Да, получила, — безразлично отвечаю ему, но как только он делает шаг, инстинктивно пячусь назад. Наверное, на каком-то подсознательном уровне я все еще боюсь, что он снова сделает мне больно, но Мин Юнги больше не прикоснется ко мне. — Я порвала ее. На мелкие кусочки.

Он хмурится, словно мои слова задели его.

— Значит, ты нашла отличную альтернативу тому, что предлагал тебе я, — говорит он немного обиженно, хотя я могу ошибаться. На его лице едва ли можно уловить крошечные эмоции.
— Мне ничего от тебя не нужно. Давай, на этом закончим наш разговор, — говорю ему, собираясь уйти.
— Решила снова работать официанткой за никчемные чаевые? — спрашивает он, повышая голос. Ох, я узнаю этот тон. Властный и жестокий Мин Юнги. Таким он был тогда, во время нашей последней встречи.
— Лучше уж я буду работать простой официанткой, но с теми, кто меня уважает, ценит и…любит, — мой голос срывается на последнем слове. Не думала, что будет так трудно об этом сказать. — А не с теми, кто готов в любой момент растоптать, унизить и просто выбросить меня из своей жизни как ненужный хлам.

Он отводит взгляд, будто получил пощечину. Ему неприятно. Он злится, но пусть вспомнит, как выставил меня из компании. Пусть он вновь проживет тот день заново. Пусть почувствует хотя бы каплю всего того, что пережила за последнее время я.

— Сохи…

Его голос становится мягче, на мгновение напоминая мне о том, каким он был раньше.

— Зачем ты это делаешь? — Он хмурится, не понимания моего вопроса.
— О чем ты?

Наверное, все эмоции написаны у меня на лице, судя по тому, как реагирует на это Юнги. Возможно, где-то в глубине души он чувствует себя хотя бы немного виноватым, а может быть, ему действительно все равно. Тогда он сказал, что наши отношения были для него просто развлечением. Было ли это правдой или просто враньем, чтобы не говорить мне о наших родителях?

— Унижаешь меня… — вздыхаю я, ощущая, как в душе снова станови

работы сходим куда-нибудь?

Стараюсь не замечать его полный надежды взгляд. На прошлой неделе он уже пытался пригласить меня в ресторан, но тогда я была в еще более подавленном состоянии. Мне не пришлось ему ничего объяснять.

— Прости, Марк. Я не хочу никуда идти. Я благодарна тебе за то, что ты помогаешь мне с работой, но…пойми, еще прошло слишком мало времени. Мне не до веселья. Извини.
— Ничего, — он делает вид, что совсем не расстроен. — Я все прекрасно понимаю. Как-нибудь в другой раз.
— Да, в другой раз.

Переодевшись в форму, крашу губы темно-красной помадой, собираю аккуратно несколько прядей волос, закалывая их на затылке. Теперь, настал черед маски.

— Ничего себе! — говорит Айрин, зайдя в комнату. — Роковая официантка Сохи снова в строю.
— Не говори глупостей. Согласись, иногда идеи тех, кто за это платит, уж слишком глупы.

Айрин тоже надевает маску, подмигивая мне в отражении зеркала.

— А мне нравится. Сегодня чувствую себя девушкой на миллион долларов, — воодушевленно говорит она. — Может быть, в таком образе мне отправиться на свидание? Как считаешь?
— Главное, чтобы твой потенциальный парень тебя узнал, — подшучиваю я над ней. — Пойдем, нам пора работать.
— Хотела бы увидеть Юнги? — неожиданно спрашивает она, и ее вопрос застает меня врасплох, хотя не буду лукавить — я думала об этом. Правда, так и не нашла ответа.

Наверное, я бы просто посмотрела в его глаза, чтобы понять, насколько сильно он ненавидит меня, даже несмотря на то, что во всех его бедах нет моей вины. Больнее мне уже не будет.

— А что бы ответила ты на моем месте?
— На твоем месте я бы врезала ему между ног, — говорит она абсолютно серьезно. — Это для начала. Должен же он хотя бы немного пострадать. А потом…не знаю, наверное, я была бы не против снова увидеть физиономию мистера Осла. Как тебе план?

— В твоем стиле, — отвечаю без особой радости. — Ладно. Нам пора работать, иначе я потеряю и эту работу.

Сделав уже несколько заходов в главный зал, снова возвращаюсь за новыми бокалами, наполненными дорогим и изысканным шампанским.

— Сохи, — подбегает ко мне Марк, когда я направляюсь к гостям. Он растерянно смотрит на меня. Что это с ним? — В главном зале сейчас достаточно официантов. Обслужи малый зал. Гости ждут шампанское.
— Хорошо, как скажешь.

Вечер протекает как все и предыдущие. Однообразно и монотонно. Ноги начинают немного гудеть от постоянной беготни на каблуках. Ненавижу, когда заставляют работать в такой неудобной обуви.

Наполнив бокалы, снова иду к гостям, но заметив, что в главном зале работает только один официант, иду туда. Странно, Марк говорил, что здесь полно обслуживающего персонала.

Гости охотно забирают бокалы, пока я не спеша прохожу мимо каждого человека.

— Большое спасибо, — говорят мне, когда я останавливаюсь около группы людей. Но внутри меня все леденеет, как только я слышу знакомый голос.

Подняв голову, сердце замирает, когда прямо передо мной стоит довольный и улыбчивый Чон Хосок. А рядом с ним… О, Боже!

— Юнги, будешь шампанское? — спрашивает он у того.

Я чувствую, как рука начинает дрожать, и кажется, что поднос вот-вот рухнет на пол, но даже если бы это случилось, я бы не услышала ни звука.

Мой взгляд резко переходит на Юнги, и я тут же жалею, что позволила себе взглянуть на него. Он все также безупречен. Элегантный, чертовски красивый, сексуальный. Он ничуть не изменился. Прошло всего полтора месяца, а мне кажется, будто я не видела его несколько лет.

Он не смотрит на меня, даже не пытается. Какое ему дело до обычной прислуги? Только сейчас замечаю рядом с ним какую-то девушку, которая вьется вокруг него, как ядовитый плющ. Она строит ему глазки, пытается завладеть его вниманием.

— Чего стоишь? — внезапно говорит мне та самая девушка. Вот хамка. — Ты свободна.

Уже собираюсь развернуться и последовать ее доброму совету, как внезапно замечаю на себе ЕГО взгляд. Неуверенность и холодность пронеслись в его глазах. С трудом могу предположить, как со стороны выгляжу я сама. Мы оба замерли, пожирая друг друга настороженными взглядами. Кажется, передо

мной в один миг пронеслись те дни, когда я была самым счастливым человеком на свете. Когда я знала, что люблю Мин Юнги. Когда начинала верить, что это чувство взаимно.

Мое сердце готово просто-напросто выскочить из груди. Все тело пронзило странное, но такое сильное чувство. Меня резко бросает в жар, становится душно. Я хочу уйти, сбежать, но ноги меня не слушаются.

— Эй, ты чего замер? — обращается к нему Хосок. Я прекрасно слышу его, но не могу оторвать глаз от Мина. И он тоже продолжает смотреть на меня. — Кого ты увидел?

Нахожу в себе силы взглянуть на Хосока. Он хмурится, вглядывается в меня, и я так рада, что сейчас на мне маска. Хотя, от Юнги она меня не спасла. А может быть, он думает, что просто ошибся? Я хватаюсь за эту надежду, как спасительный круг.

— Сохи? — спрашивает меня Хосок. — Ты Ким Сохи?
— Кто это такая, Юнги? — встревает в разговор его спутница, но на нее никто не обращает внимания.

Я слышу, как меня зовут гости, и ничего не ответив Чону, быстро ухожу к другим гостям, чувствуя на себе взгляды позади. Сердце бешено колотится, и я с трудом могу разобрать тот сумбур, который сейчас творится в голове. Господи, я на грани безумия!

Как только поднос пустеет, тут же убегаю из зала, не оглядываясь назад. Осталось отработать около двух часов. Я должна взять себя в руки. Я справлюсь.

Стараюсь держаться как можно дальше от того места, где я встретила всю компанию, которую меньше всего ожидала увидеть именно здесь. Не могу ничего сейчас анализировать, потому что перед глазами до сих пор застыл взгляд Юнги. О чем он думал в тот момент? Как сильно ненавидит меня и мою семью? С каким удовольствием он вышвырнул меня из своей жизни?

Улыбнувшись приятной молодой паре, случайно смотрю куда-то вперед, но снова замечаю его. Он идет по залу, внимательно глядя по сторонам. Он кого-то ищет. Его глаза сканируют каждый уголок, но затем он устремляет взгляд прямо. Наши глаза встречаются. Он останавливается. В душе все перевернулось, всколыхнулось с такой силой, что я едва могу стоять на ногах. И в этот самый момент я понимаю — он ищет МЕНЯ.

С замиранием сердца продолжаю смотреть на него. Все мысли вмиг испарились. Мин Юнги внимательно изучает меня своим пронзительным взглядом. Я чувствую себя неуютно. Скованно. Проходит мгновение, и он внезапно начинает идти вперед. Прямо ко мне.

В панике я ухожу в сторону, переходя в другой зал, стараясь затеряться среди гостей.

Оглянувшись назад, вижу, как он стоит в проходе, вглядываясь в лица людей. Он снова замечает меня, ловит мой испуганный взгляд.

Паника бушует во мне с такой силой, что я с трудом могу сориентироваться, куда идти. Заметив арку, ведущую в какой-то коридор, иду туда, по дороге оставив поднос другой официантке.

Прислоняюсь к стене и тяжело дышу, боясь выглянуть и посмотреть, куда подевался Мин. Адреналин бурлит в крови, воспламеняя, разжигая во мне убитые чувства. По телу проносятся волны жара. Еще немного и я просто сойду с ума. В голове появляется столько вопросов, столько мыслей, но я не могу найти хотя бы одного простого объяснения.

Заметив приближающуюся тень, сердце замирает. Я не дышу. Из-за шума я не слышу шагов, но вижу, как он приближается. Отхожу дальше, все еще надеясь избежать с ним встречи.

Тень исчезает и на ее месте появляется Юнги собственной персоной. Нас разделяет всего лишь несколько шагов, но даже на расстоянии напряжение между нами слишком велико.

Он делает шаг, а я отворачиваюсь, желая убежать. Не могу на него смотреть. Это слишком больно.

— Почему ты здесь? — раздается голос за моей спиной. Еще недавно он был таким родным.

Он стоит всего в нескольких шагах, а сердце бьется так сильно. Нервы накалились до предела. Каждая частичка души жаждет исчезнуть отсюда.

— Не прячься, Сохи, — снова продолжает он. Я слышу, как он делает еще один шаг. Нет, пожалуйста, не надо! — Я знаю, что это ты...

когда приезжала к тебе. Думаю, тебе тоже было не до этого.

Открыв конверт, достаю аккуратно сложенный лист бумаги. Руки начинают дрожать от нахлынувшего волнения. Я много думала о юнги, пока была вдали от этого города, анализировала, пыталась понять, почему он так поступил, узнав правду. Неужели, он действительно винит меня в том, что произошло с его родителями? Кого тогда должна винить я?

Мне достаточно прочесть только первую строку, чтобы засунуть листок обратно в конверт. Рекомендация. Мин действительно сделал все, как обещал. Правда, сомневаюсь, что он писал ее сам. Наверняка, поручил это Суджину, загрузив ее еще одним делом.

— Ты не будешь читать? — удивляется Айрин, пока я озадаченно смотрю на конверт.
— Нет, — решительно отвечаю я, начинаю разрывать его мелкие кусочки. К чему мне все эти воспоминания?
— Эй, зачем ты это делаешь? — ахает она в полном недоумении. — Что там хотя бы было написано?
— Рекомендация. Он обещал прислать мне ее, чтобы я могла найти себе хорошую работу в какой-нибудь компании. Хотя, не уверена, что там все так радужно.

Выбрасываю кусочки бумаги в мусорное ведро, и кажется, что мне стало легче. Как будто я отпустила какую-то часть той боли, которая засела глубоко в душе.

— Сохи, черт возьми! Хочешь, я склею его? Сделаю все, как было? С этой бумажкой твоя карьера могла бы пойти в гору, и тебе не пришлось бы работать официанткой!

Знаю, возможно, это был ужасно глупый поступок с моей стороны, но я хочу забыть обо всем, что связано с Юнги.

— Я знаю, Айрин, — вздыхаю я, снова взглянув на мусорное ведро. Нет, я не жалею о том, что сделала. — Так будет лучше. Я постараюсь добиться всего сама. Как видишь, мы никогда не получаем все за просто так. Иногда цена слишком высока.
— Эй, — подходит она ко мне, заметив, что я снова загрустила, — не смей плакать. Я понимаю, тебе тяжело, но я не позволю тебе взять и просто сдаться. Слышишь меня?
— Я не собираюсь сдаваться, просто пока не понимаю, куда двигаться дальше. Пытаюсь найти себя. У меня были мечты, планы, а теперь, все это стало неважным. Я все еще не могу осознать, что все это действительно произошло со мной.

Вспоминая слова бабушки, которые она сказала мне перед смертью, чувствую, что вот-вот заплачу. Я скучаю по ней. Иногда хочется набрать номер и снова услышать ее голос. Я все еще корю себя за то, что не замечала, как ей было тяжело в последнее время. Я много чего не замечала, и теперь, расплачиваюсь за это. День за днем.

— Я в тебя верю. Кто из нас сильнее, а? — подбадривает меня Айрин. — Кто не храпит по ночам?
— Ари, перестань, — ее слова вызывают улыбку. Я благодарна своей подруге, что она не дает мне закрыться в себе. Если бы не ее поддержка, я бы еще не скоро смогла вернуться к обычной жизни. — Кстати, ты храпишь и по утрам.

Мы обе хихикаем, обнимаем друг друга и стоим так несколько минут.

— Ты прирожденный психолог, — говорю я подруге, а она гордо хмыкает. — Тебе стоит задуматься над этим.
— Так, хватит распускать нюни. — В один момент она становится снова строгой, но для меня она все та же чудачка. — Нам пора на работу. Тем более меня еще ожидает ночное свидание. Если я сейчас буду плакать, то мое лицо раздует так сильно, что мой потенциальный парень просто не узнает меня. Все, прочь слезы. Вперед за солидными чаевыми и неплохим заработком.

Сегодняшний благотворительный вечер устраивает одна из строительных компаний. Я уже работала на нескольких мероприятиях, которые они организовывали. Здесь действительно неплохо платят.

— Вот, — говорит Марк, протягивая мне красивую черную маску. — Надень это. Весь обслуживающий персонал должен быть в масках.
— Это…
— Обязательно, — договаривает он за меня. — Белая блузка, черная юбка, туфли и…красная помада. Вот, что они хотят видеть на каждой официантке.
— Ладно, — соглашаюсь, забрав свою униформу, но с грустью взглянув на туфли. Снова неудобный каблук. У богачей все-таки дурацкие прихоти. — А Айрин…?
— Она уже переодевается, — отвечает парень, улыбаясь мне. Уже собираюсь уйти в служебную комнату, как Марк берет меня за руку. — Сохи, может быть, после

#жду_не дождусь

31 Глава
Свет уличных фонарей проносится перед глазами, пока машина несется по безлюдной дороге. Нажимаю сильнее на газ и делаю музыку еще громче, ощущая, как ритмичный бит сливается со стуком сердца, настраиваясь на одну волну. Несмотря на одиночество, мне хорошо, легко и спокойно. Пытаюсь подпевать незнакомой мне песне, быстро подхватывая мелодию.

Снова нажимаю на газ, чтобы еще быстрее мчаться по дороге. Легкое ощущение страха и опасности начинает все больше проникать в мысли, но я не должна бояться. Мне ведь уже нечего терять. Крепче сжимаю руль и продолжаю увеличивать скорость, но яркий свет фар встречной машины появляется из ниоткуда, ослепляет, лишает контроля.

— Нет! — кричу я в панике, чувствуя, как перед глазами проносится вся моя жизнь.
— Не бойся, принцесса, — внезапно слышу я голос папы, замечая его на соседнем сиденье. Он смотрит на меня с теплотой. Я помню этот взгляд. — Это всего лишь сон.

Резко открываю глаза и осматриваю комнату, которая уже вся залита светом. Я в своей постели. Одна. По лбу стекает холодный пот, а сердце до сих пор колотится от животного страха, который я испытала всего минуту назад. Это был всего лишь сон.

Поднявшись с кровати, иду в душ, чтобы немного привести себя в чувства. И это помогает.

На часах уже почти полдень, как только я добираюсь до кухни, чтобы чем-то позавтракать. Ну, и или пообедать. Увидев тосты с джемом и записку от Айрина, начинаю улыбаться. Моя лучшая подруга просто чудо. Изумительный аромат кофе окончательно пробуждает меня ото сна, и теперь, я полна сил и энергии на ближайшие несколько часов. Ох, нужно позвонить Марку и узнать, где сегодня пройдет вечер.

Я вернулась из Пусана около двух недель назад и каждый день пытаюсь жить, как раньше, хотя это не так уж и просто. Проведя целый месяц вдали от Сеула, от тех проблем, которые меня здесь ждали, впервые за столько лет, я сомневалась в том, хочу ли сюда вернуться. Я всегда любила этот город, считала именно его своим настоящим домом, но потом все изменилось. Теперь, я должна начать все с самого начала, оставив позади все то, что причинило мне так много боли.

Мои денежные запасы были совсем небольшими, поэтому пришлось быстро искать здесь работу. В ресторане сейчас нет свободных вакансий, но Марк помогает мне, приглашая работать на всяческие выставки, приемы и вечера. Все, как раньше. Странно снова стать официанткой, когда еще совсем недавно я смотрела на все это со стороны.

Айрин возвращается домой, как раз перед нашим уходом на очередную работу. Я рада, что сегодня она составит мне компанию. На таких вечерах с ней гораздо веселее.

— Привет, Сохи, — радостно говорит она, бросая сумочку на кресло. — Сегодня просто сумасшедший день! Ух, и ночь обещает быть еще более захватывающей.

По ее взгляду я понимаю, что у кого-то намечается очередное свидание. Уже третье за эту неделю.

— Судя по твоему счастливому виду, ты подцепила кого-то стоящего.
— Именно это я и собираюсь выяснить, но чутье подсказывает мне, что я вернусь домой только завтра, — хихикает она, параллельно пытаясь что-то отыскать в тумбочке.
— И кто же он?
— Один из посетителей нашего ресторана. Можно сказать, уже постоянный клиент. — Я вижу, как она снова расплывается в улыбке. Надеюсь, в этот раз у нее намечается действительно нечто серьезное. — Что ты там ищешь?
— Я куда-то подевала свои счастливые сережки. Может быть, они у тебя?
— Нет. У меня их нет.

Она открывает еще один ящик и внимательно смотрит на какие-то бумажки.

— Кстати, это прислали тебе, пока ты была в Пусане, — говорит она, протягивая мне белоснежный прямоугольный конверт.

— Что это?

— Из Мин Тауэр, — сообщает она, глядя мне в глаза. — От него.

С недоверием смотрю на подругу, которой, наверное, не терпится узнать, что там внутри. Посмотрев на имя отправителя, на душе снова становится невыносимо тяжело. Зачем Мин Юнги дал о себе знать?

— И давно это прислали? — От былой радости не осталось и следа. Теперь надо мной снова нависли грозовые тучи.
— Кажется, сразу после твоего отъезда в Пусан. Я совсем забыла об этом письме,

ращали на меня внимания, поэтому никто не заметил, как я незаметно забрал ее со стола. Но когда я увидел ее снова, это было безумием. Я думал, мне снова девять, и сейчас мне скажут, что моих родителей больше нет. Мне казалось, все повторяется снова.
— И что ты сделал? — Голос Хосока стал чуть тише.
— Я уехал. Мне нужно было убраться оттуда, как можно скорее. Эта фотография стояла у меня перед глазами. Я больше ничего не видел вокруг.
— Поэтому ты тогда звонил мне среди ночи?
— Я хотел напиться, чтобы забыть об этой чертовщине. Я был не в себе.
— Почему ты не рассказал мне все сразу?
— Я не знаю. Я хотел, но мне было так паршиво от всей этой ситуации, что говорить об этом снова, было настоящим адом.
— Ты уволил ее?
— Я сделал это, как только оказался в офисе. Избавиться от нее — было моей навязчивой идеей. Я не сказал ей реальную причину, хотя меня просто распирало спросить ее об этом, но я так и решился. — Взглянув на Чона, замечаю, как внимательно он меня слушает. — Я должен был с ней порвать. У меня не было другого выхода.
— Но она ведь не виновата, что все так случилось. Ей было четыре года, Юнги. Она была ребенком. Даже младше тебя!
— Черт возьми, я знаю, но…это трудно объяснить. Я САМ СЕБЕ не могу этого объяснить. Я поступил жестоко, но что еще я мог сделать?
— Ты мог бы просто поговорить с ней. Она имеет право узнать правду. — Хосок смеется с моей недовольной физиономии. Он просто кайфует в те моменты, когда я в бешенстве. — Подожди, может быть, ты уже…
— Что?
— Ну…виделся с ней? Или…тайком следишь за ней? М? Колись, дружище. Я сгораю от любопытства.
— Смотри, чтобы твое любопытство не спалило твой зад. Ну, и самое дорогое. Тебе ведь это еще пригодится, — подшучиваю я над ним в ответ.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Я просто обещал передать рекомендацию. Больше ничего.
— И ты решил сделать это лично? — изумляется он. — Сколько же в тебе благородства, дружище!
— Хосок…
— Что? — Ему смешно. Он всегда найдет способ подурачиться. — Не знал, что ты так заботишься о своих бывших сотрудниках. Я думал, ты бесчувственный чурбан, а оказывается Мин Юнги у нас просто душка. Какая прелесть!
— Эй, остановись! Ты всегда перекручиваешь мои слова! Я отправил ее по почте. Понятно? Курьер сказал, что все было доставлено. Я выполнил свои обещания, написал шикарную рекомендацию, чтобы она могла найти достойную работу. Я обзвонил несколько компаний, чтобы они одобрили ее кандидатуру, если она придет к ним на собеседование. Все, я сделал для нее все, что обещал.
— И где же сейчас она работает?
— Не знаю. Понятия не имею, где она и чем занимается. — Порой желание узнать об этом слишком сильное.
— Неужели, тебе это совсем неинтересно? — смеется он. — Ни за что в это не поверю.
— Хосок, ты заноза в заднице, честное слово! Я же сказал, я не знаю, что сейчас происходит в жизни Ким Сохи. Я покончил с этими отношениями. Все. Точка.
— Ну, да. Ну, да.
— Когда ты звонил, она…была дома? — Вопрос вырывается быстрее, чем я успеваю его обдумать. Ну, вот. Сейчас Чон снова начнет свою песню.
— Ты скучаешь по ней, да? — Он когда-нибудь заткнется?

Возможно, я хотел бы ее увидеть, но… Дьявол! Чертовы мысли! Что со мной творится?

— Нет, не скучаю.
— Ты скучаешь, — протяжно говорит он, расплываясь в хитрой улыбке. — Ах, ты маленький хитрец. Говоришь одно, а думаешь совсем о другом.
— Ты меня достал. — Ставлю стакан на тумбочку и поднимаюсь с кресла. — Хорошо, твоя взяла.
— Значит, скучаешь.
— Я не об этом, — резко отрезаю я. — Поехали в клуб.
— Но у тебя же утром важная встреча. И ты не хотел выглядеть как дерьмо, - напоминает мне мои слова.
— К черту все. Мне нужно разрядка.

И это действительно разумная мысль. Мне давно пора вернуть былое самообладание, потому что последнее время я плохо контролирую свои эмоции. Я должен быть более сдержанным. Я должен снова стать Мин Юнги, которого сам в себе воспитал.

Больше никаких воспоминаний. Больше никакой Сохи. Я должен забыть ее. Стереть из памяти, как будто знакомство с ней было чем-то нереальным. Как будто ее никогда не было в моей жизни…

то мои мысли уходят слишком далеко, отбрасываю фотографию в сторону, но кажется, даже со стороны она все равно находит мой взгляд. Похоже, я спятил. Прошел уже месяц, а я все равно веду себя как полный придурок, постоянно вспоминая о ней. Куда бы я не пошел, что бы я не делал, она повсюду. Воспоминания о ней преследуют меня на каждом шагу, сводя меня с ума. Когда это, наконец, закончится? Когда она исчезнет из моей головы? Когда я забуду о ней окончательно и больше никогда не буду вспоминать?

Хосок заявляется ко мне ближе к полуночи, снова начиная уговаривать меня поехать с ним.

— У меня с утра важная встреча, — говорю я ему. — Я не хочу выглядеть как дерьмо.
— Иногда ты так себя ведешь, — подтрунивает он, пока я подхожу к барной стойке. — Только не говори, что ты обиделся.
— Хочешь выпить? — Наливаю в стакан виски и оглядываюсь в сторону Хосока, который уже успел развалиться на диване. Он всегда чувствует себя здесь как дома.
— Нет, я за рулем, дружище, — вздыхает он, откинувшись на подушки. — Как дела?
— Ты снова заинтересовался моими делами? — Когда он так спрашивает, это означает только одно — Чон что-то задумал.
— Потому что ты всегда от меня что-то утаиваешь. Хотя стоит напомнить, что я твой лучший друг, который должен знать о тебе гораздо больше, чем ты сам.
— Ты знаешь меня, как облупленного. — И это правда. Мы знаем друг друга с самого детства.
— Я терпеливо жду уже целый месяц, что ты кое-что расскажешь мне. А ты прекрасно знаешь, что терпение — это не мой конек. Но ты молчишь. Юнги, не хорошо скрывать от меня занимательные подробности твоей личной жизни.
— О чем ты говоришь? — Что ему снова взбрело в голову?

Чон улыбается, как будто сейчас он, наконец-то, сможет обрушить на меня все свои колкие шутки. Ладно, я готов к этому испытанию.

— Перед твоим днем рождения я звонил Сохи. Помнишь такую?

Снова услышав ее имя, моя рука со стаканом спиртного замирает в воздухе. Какого черта он звонил ей?

— Я расстался с ней, — строго отвечаю я, опустошая стакан с виски. Черт побери, почему она преследует меня?
— Ох, я понял это, когда она сказала, что больше не желает тебя знать, — спокойно говорит он, и что-то снова заставляет меня вернуться в тот день, когда я выгнал ее из компании. Тогда я хотел, чтобы она была как можно дальше от меня. Мной управляли ненависть и злость. Глядя на нее, я видел эту дурацкую фотографию ее родителей. Я видел ее отца, из-за которого погибла моя семья. Я хотел причинить ей боль. Много боли. Я хотел, чтобы она почувствовала то, с чем жил все эти годы я. Мне было страшно от собственных мыслей. Я должен был закончить эти отношения, как можно скорее. Все и так зашло слишком далеко.

Она не желает знать меня… Почему эта мысль не приносит желаемой радости? Я ведь добился того, чего хотел.

— Мне все равно, Хосок. У нее своя жизнь, у меня — своя. Просто мы с ней слишком разные.

Чон задумчиво смотрит на меня, пытаясь понять, вру я или нет. Обычно его трудно обмануть, но надеюсь, сейчас мне это удалось.

— Ты полный придурок, Юнги, — внезапно заявляет он, качая головой. — Мне нравилась она. Смотри, как бы ты не упустил свою судьбу.
— Ну, что за чушь? Все не так просто, как ты думаешь. Эти отношения….они были ошибкой. С самого начала. Я не должен был приглашать ее на работу в компанию. Не должен был ходить за ней по пятам. Мне стоило узнать о ней все, прежде чем сделать хотя бы шаг в ее сторону.
— Подожди, есть что-то, чего я не знаю? — Я отвожу взгляд в сторону. — Юнги, вот сейчас ты ведешь себя, как полное дерьмо. Расскажи мне уже все, черт возьми!
— На выходных, когда все праздновали День независимости, я ездил к ней в Пусан. Там живет ее бабушка, и я решил поехать следом за ней. Сохи говорила мне раньше, что она тоже росла без родителей. Ей было четыре, когда они погибли. Я никогда не затрагивал эту тему, потому что сам знаю, насколько тяжело об этом говорить.
— Подожди, ты хочешь сказать…
— В том доме я увидел фотографию ее родителей. Я узнал ее, как только она попалась мне на глаза. У меня есть такая же. Я стащил ее в полицейском участке. Полицейские не об

набросился на нее, поддавшись своим темным желаниям. Наверное, я поступил бы так же, случись это пару месяцев назад.

— Да.

Поднимаюсь с кресла и начинаю не спеша идти к ней, пока она расстегивает бюстгальтер и остается в кружевных трусиках, чулках и своих милых туфельках. Неплохой вид.

— Как проходит наше собеседование? — внезапно спрашивает она.
— Ох, Мин Джи. Я еще не оценил все ваши достоинства, — игриво отвечаю я, замечая, как сверкнули ее глаза.
— У меня много достоинств, — продолжает девушка, касаясь края кружева. — Может скажете, какие у меня шансы получить работу в вашей компании?

Становлюсь позади нее, прожигая пылким взглядом. Она даже не дергается. Слишком опытная в своем деле? Сохи всегда боялась, когда я подкрадывался к ней сзади. Мне нравилось, как она вздрагивала от моей близости. Как учащалось ее дыхание, а по хрупкому телу пробегали мурашки. Ее кожа обжигала мои пальцы, когда я так трепетно касался ее. Кажется, это было в другой жизни, только вот воспоминания еще слишком свежи.

— Так и будете молчать?

Ее голос возвращает меня в реальность, и я чувствую себя полным идиотом, что позволил дурацким воспоминаниям вновь просочиться в голову. Я должен забыть о НЕЙ. Серьезно. Сколько можно о ней думать? Я принял правильное решение, покончив с этими отношениями, так какого черта я все еще возвращаюсь к этому?

— Ты не прошла собеседование, — резко заявляю я в своей привычной манере, возвращаясь на свое место.Она, кажется, в недоумении.
— Что?
— Я непонятно объяснил? Ты свободна. Можешь искать работу в другом месте, где подобные вещи, — говорю я, указывая на ее обнаженный вид, — приемлемы. Мне кажется, ты забыла, куда пришла и с кем имеешь дело.

Она начинает быстро одеваться, чуть не испепеляя меня взглядом. Надеюсь, она уберется отсюда как можно скорее.

— Все равно все и так знают, что ты спишь со всем, что движется. — Ох, детка, зря ты перегибаешь палку. — Наверное, та помощница, о которой все говорят, просто пришла и раздвинула перед тобой ноги. Или она сделала что-то еще? Чем же она вас удивила?
— Еще одно слово, и я сделаю так, что ни одна компания не возьмет тебя на работу. Поняла?

Она нервно застегивает молнию на платье, подбирает с пола сумочку и идет к выходу.

— Кретин! — кричит она мне перед тем, как покинуть мой кабинет, громко хлопнув дверью.
— И вам всего доброго.

День буквально пролетает за разными встречами и совещаниями. Мне предстоит выслушать еще целую кучу предложений по оптимизации деятельности несколько отделов, а еще на носу подписание важного контракта.

Отправляю сообщение Суджину, чтобы подготовила для меня документы, необходимые для завтрашних встреч.

Вечерняя пробка в самом центре Сеула парализует все движение на ближайший час, который я трачу на телефонные разговоры с инвесторами. Мне приходит сообщение от Хосока, что он заявится ко мне по дороге в клуб.

В квартире все также тихо и пусто, и даже мое присутствие вряд ли способно придать этому месту хоть какое-то ощущение жизни. Странно, как маме удавалось превратить наш огромный дом с кучей комнат в такое уютное место. Я даже в собственной квартире чувствую себя чужим.

Налив стакан сока, иду в свой кабинет, чтобы немного поработать. Все-таки неделя выдалась чертовски напряженной.

Пытаясь отыскать в ящике свои документы, рука замирает, как только я замечаю фотографию. ЕЕ фотографию. Я сделал этот снимок тогда, на пляже. После возвращения из Пусана я чуть не разорвал его на мелкие кусочки, но что-то остановило меня. Я не знаю, правильно ли поступил, что оставил это фото здесь. Это ведь еще одно напоминание о НЕЙ.

Глядя на сияющие глаза, смотрящие прямо на меня, мысленно вновь переношусь в тот день. Тогда я представлял себе все совсем иначе. Тогда я не знал, кто она такая. А если бы знал…никогда бы не подпустил ее к себе так близко. Я сделал бы все, чтобы она держалась от меня как можно дальше.

Она смотрит на меня с такой же невинной улыбкой, пока ее глаза излучают свет. Ветер развевает ее длинные волосы, которые блестят в падающих лучах солнца. Сохи, ты так красива.

Понимая, ч

#жду_не_дождусь

30 глава
Мин Юнги

Всю последнюю неделю за окном льет как из ведра. Надеюсь, эта дурацкая погода когда-нибудь закончится. Ненавижу дождь, хотя в детстве мы с Хосоком всегда сбегали из дома, чтобы как следует промокнуть. Но с тех пор прошло много времени. Все изменилось, в том числе и я.

Вновь поворачиваюсь к столу, возвращаясь к делам. Сегодняшний день насыщен встречами и несколькими важными совещаниями, но мне нравится, что каждая минута чем-то загружена. Дела всегда помогают отвлечься от ненужных мыслей, поэтому стараюсь загрузить свой день по максимуму.

В дверь кто-то стучит, и я резко устремляю взгляд на вход.

— Войдите.

В кабинет заходит Суджин. Всегда сдержанная и собранная. Я всегда ценил в ней эти качества. Ее трудолюбию, ответственности и упорству стоит позавидовать. Именно поэтому она работает здесь так долго. Она одна из немногих, кому я действительно могу доверять. Иногда мне кажется, что она меня ненавидит, когда я поручаю сделать ей, казалось бы, невыполнимое. Правда, за последний месяц я позволял себе срываться на ней, потому что…потому что не все могут делать свою работу так, как этого требую я. Возможно, мне стоит выписать ей солидную премию, чтобы как-то загладить свою вину.

— Председатель, — строго обращается ко мне она, — к вам пришла одна девушка по поводу собеседования на должность личного помощника.

О, снова собеседование. Возможно, мне стоит прекратить поиски помощника, потому что Суджин и так справляется с делами. Девушка, которую я в спешке нанял месяц назад, не оправдала моих ожиданий. Все, что она умеет, это постоянно виться вокруг меня, пытаясь хоть как-то обратить на нее внимание. Глупая девчонка.

— Хорошо, пригласи ее в кабинет.

Проходит несколько секунд, и в кабинет грациозной походкой заходит высокая брюнетка. Думаю, она неправильно поняла, кого именно я ищу для этой работы.

Облегающее черное платье, которое она выбрала для своего собеседования, подчеркивает ее изящные формы, а высокие туфли на каблуках делают ее длинные ноги еще стройнее. Думаю, на этом все ее достоинства заканчиваются.

— Меня зовут Мин Юнги, — сообщаю ей, сидя в кресле. — А вас?
— Ли Мин Джи. Очень приятно наконец-то встретиться с вами.

Девушка хитро улыбается, и, кажется, я начинаю понимать, зачем она пришла.

— Считаешь, наша встреча будет настолько приятной? — Ухмылка на моем лице несомненно заводит эту глупышку. Об этом кричат ее горящие глаза. То, как она смотрит на меня. Облизывает пухлые губки.
— Не сомневаюсь в этом. Я уверена, это собеседование будет более чем приятным. Вы останетесь мной довольны. Я вам обещаю.

А она подготовилась. Интересно, что еще она может предложить?

— Думаешь, что получишь эту работу за красивое личико? — ухмыляюсь я, наблюдая за ее реакцией. — Ошибаешься. Я не смешиваю личную жизнь и работу.

Она подходит к столу, прикусывая нижнюю губу. Пытается меня соблазнить? Посмотрим, как далеко она зайдет.

— Правда? Говорят, на одну из ваших бывших помощниц это правило не распространялось, — щебечет она, пытаясь подобраться ко мне поближе.

Эти слова снова напомнили мне о НЕЙ. Дьявол! Я должен выбросить из головы эти дурацкие мысли.

— Думаешь, ты гораздо лучше? — И она кивает. Очень самонадеянно. — Тогда, сделай два шага назад.

Она удивляется, но выполняет мое требование. Конечно. Сейчас она готова сделать все, что я скажу.

— И что дальше?

— А теперь, — продолжаю я, властно усевшись в кресле, — раздевайся.

Моя просьба не удивляет, словно она уже давно ожидала услышать эти слова. Она расстегивает молнию на платье, а затем медленно стягивает его вниз, обнажая свое тело. Тонкое кружевное белье мало, что скрывает от посторонних глаз, поэтому я вижу почти все, что она стремиться мне показать.

— Нравится? — спрашивает она, отбрасывая в сторону платье.

Ее пальцы касаются оголенной кожи, и я вынужден признаться, что на секунду это представление мне увлекло.

— Очень, — страстно отвечаю я, продолжая оценивать ее фигуру.
— Мне продолжать?

Ее голос настолько соблазнителен, что любой другой мужчина уже бы давно

торая просто растерзана, разорвана на части. Они одновременно лечат, но так же сильно причиняют боль.

В моей жизни наступил полный крах. Я осталась совсем одна.

Услышав, как кто-то звонит в дверь, с трудом нахожу в себе силы подняться и спуститься вниз. Все тело онемело от боли, которая съедает меня изнутри. Хочу упасть на холодный пол и громко разрыдаться.

Подойдя к входной двери, снова закрываю глаза, чтобы собраться с мыслями. Все еще держу в руках письмо папы, как будто боюсь потерять этот листок бумаги.

Дергаю за ручку и открываю дверь, глядя на своего гостя.

— О, боже мой, Сохи, — с сожалением говорит Айрин, внезапно обрушиваясь на меня с объятьями. — Прости, что не смогла приехать раньше.
— Ничего. Мне нужно было побыть…одной. — Это слово пугает меня. От него веет холодом. Это ли все эти годы чувствовал Юнги? Вряд ли я когда-нибудь об этом узнаю.
— Ты не одна, — успокаивает меня она, обнимая еще крепче. — У тебя есть я и еще столько людей, которые тебя любят и ценят. Не забывай об этом. В твоей жизни обязательно наступят прекрасные времена. Нужно отпустить все плохое и идти дальше, несмотря ни на что. Обещай мне.
— Обещаю.

И я обещаю тебе, папа. Я буду мечтать. Я буду счастлива. Я стану для кого-то лучиком света, как только сама выберусь из этой темноты, которая так сильно затянула меня в свои сети...

не могу решиться его открыть. Возможно, в глубине души я никогда не буду к этому готова. Кажется, бумага обжигает кожу. Так сильно, что хочется поскорее отбросить ее в сторону и больше никогда к ней не прикасаться.

Но несмотря на свои внутренние страхи, я открываю его, боязливо достаю лист бумаги, разворачиваю его и прочитав первые строки, закрываю рот рукой от удивления. Не может быть! Этого просто не может быть…

«Моя маленькая принцесса!

Не знаю, что заставило меня сесть и написать тебе это письмо, но я хочу, чтобы ты знала, что я всегда с тобой рядом. Сейчас ты бегаешь около меня, такая забавная и смешная, но в то же время невероятно милая и любимая, радуешь своей потрясающей улыбкой, которая всегда согревает мое сердце.

Наверное, когда ты будешь читать это письмо, ты будешь гораздо старше, сильнее и мудрее. Я не знаю, что будет там, в далеком будущем, но я хочу лишь одного, чтобы моя любимая принцесса была счастлива. Обещаю, я сделаю для этого все, что в моих силах.

Сейчас у нас с твоей мамой не самые лучшие времена. Возможно, это и есть конец нашей с ней истории. Я не могу объяснить тебе, маленькой Сохи, которая только принесла мне очередной рисунок, почему это происходит. Я знаю, ты все видишь, все замечаешь. От моей малышки никогда ничего не скроешь.

Я пошел по неправильному пути и поставил под угрозу счастье и жизнь своей семьи. Я наделал много ошибок, которые не так просто исправить. Но я постараюсь это сделать. Я должен. Ради вас. Тебя и твоей мамы.

Вы обе будете злиться на меня, а может, и ненавидеть, но я хочу, чтобы ты знала, что я делаю это только ради вас. Вы заслуживаете гораздо большего и лучшего, и мне очень жаль, что я все испортил. Я очень виноват перед твоей мамой за то, что нарушил все свои обещания. За то, что разрушил наше счастье.

Я написал письмо и ей, надеясь, что когда-нибудь она поймет меня и примет мое непростое решение. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Возможно, в том далеком будущем, когда ты читаешь это письмо, она уже счастлива. Снова радуется жизни. Надеюсь, это так.

Моя милая, я знаю, ты вырастешь чудесным человеком. Самой красивой и очаровательной девушкой на свете. У тебя огромное сердце, которое будет дарить всем любовь и радость. Такое же чистое и невинное, как у твоей мамы.

Мечтай, как можно больше! Мечты — это прекрасно, солнышко, потому что иногда они становятся реальностью.

Когда-нибудь ты встретишь свою судьбу. Человека, для которого ты будешь светом в кромешной тьме. Ты поймешь это. Твое сердце тебя никогда не обманет. Таким светом была и есть для меня твоя мама.

Тебя ждет невероятное, захватывающее будущее. Тебя ожидает столько событий, которые взбудоражат твое сознание. Ты испытаешь самые разные чувства, которые вскружат тебе голову, которые наполнят твою душу счастьем.

На своем пути ты повстречаешь немало людей. Кто-то обидит тебя, а кто-то протянет руку помощи, когда будет тяжело. Всегда иди вперед, не смотря ни на что. Оставь все страхи, обиды в прошлом. Думай только о том, что у тебя есть сейчас. Помни о тех, кто искренне тебя любит. Это твоя опора и поддержка на протяжении всей твоей жизни.

И знай, что я всегда буду тебя любить и оберегать. Где бы ты ни была. Что бы ты ни делала. Но сейчас я должен сказать тебе „Прощай“. Я должен исчезнуть. Ради вашего блага.

Я всегда буду рядом. Всегда с тобой. Навсегда в твоем сердце.

Береги маму. Ты — еще один лучик света для меня. Когда-нибудь ты станешь им для кого-то другого. И самое главное — будь счастлива.

Я люблю тебя, моя принцесса.

Твой папа»

Крепко прижимаю к груди листок бумаги. Ощущение, словно каждое написанное слово отпечаталось в душе. Слезы текут ручьем, и я не знаю, откуда у меня вообще берутся силы плакать. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой опустошенной. Такой разбитой. Такой сломленной.

Кажется, за эти несколько минут я забыла о реальности и погрузилась в прошлое. Я забыла обо всем, что меня так сильно тревожило. Я снова стала маленькой, которой еще только предстоит все узнать.

Слова папы закрались в самые темные уголки моей души, ко

рывается. С трудом пытаюсь сдерживать всхлипы. — У меня больше никого нет. Слышишь? У меня совсем никого не осталось!

Она молчит. Больше не отвечает.

— Открой глаза! Вернись! Прошу тебя! — Прикладываю голову к ее груди, пытаясь услышать, как бьется ее сердце. — Нет, нет…нет!

В кабинет забегают врачи, но я все еще не осознаю, что происходит. Меня охватила жуткая паника. Они пытаются отвести меня в сторону, но я не могу пошевелиться. Все тело онемело от боли.

Какая-то медсестра выводит меня из палаты. Она что-то спрашивает, но я не слышу ее.

Скатываюсь вниз по стене, обхватываю голову руками. Меня всю трясет. Хочу, чтобы все вокруг меня исчезли. Хочу закрыться в своем собственном мире. Не хочу никого слышать и видеть.

Где-то вдали слышится голос тети Хеджин, которая так отчаянно пытается до меня достучаться. Она обнимает меня, так крепко, словно боится, что я куда-то убегу. Я снова чувствую себя маленькой девочкой, у которой отняли самое дорогое. Это произошло снова, и я не готова отпустить самого важного человека в моей жизни. Я не готова остаться совсем одна. Но я уже одна. У меня больше никого не осталось.

— Ее больше нет, тетя, — вылетает из моих уст. — Она ушла.
— Тише, милая, — отвечает она, всхлипывая. — Тише… Она очень тебя любила, но просто ее время пришло…
— Нет!
— Иногда мы должны найти в себе силы отпустить дорогих нам людей. Это больно, почти невозможно, но ты должна это сделать. Как бы тяжело тебе не было. Твоя бабушка всегда будет оберегать тебя. Присматривать за тобой. Она всегда будет здесь, — говорит она, приложив мою ладонь к груди. — Помни об этом. Всегда.


***


Дождливый и такой мрачный Пусан сейчас так сильно напоминает состояние собственной души. То разбитое состояние, в котором я нахожусь уже второй день, становится только хуже. Дом опустел. Теперь, мне здесь так одиноко. Из кухни больше не доносится прекрасный аромат еды, а в комнате бабушки больше не играет ее любимое радио. Все стало серым и таким чужим.

— Сохи, мне нужно сходить домой. Я вернусь через пару часов, — говорит мне тетя Хеджин. После больницы она не оставляет меня одну. Не знаю, чего бы хотела я сама. Одиночество пугает меня, но с другой стороны, покой и тишина — то, что сейчас просто необходимо.
— Конечно. Спасибо за вашу помощь. Я вам очень благодарна.
— Ну, что ты, — она с сожалением смотрит на меня, как будто я напоминаю раненого котенка. — Двери моего дома для тебя всегда открыты. Я всегда тебе помогу. Ты же мне не чужая.

Оказавшись в ее крепких объятьях, не сдерживаюсь, и снова начинаю плакать. Трудно сказать, сколько слез я выплакала за два дня. Я думала, уже ничего не осталось.

— Спасибо, тетя. Отдыхайте. Вы устали. Я все равно хотела разобрать вещи. Нужно себя чем-то занять, иначе я сойду с ума здесь.
— Бедная девочка, — вздыхает женщина. — Если тебе будет нужна моя помощь…
— Я вам позвоню. Еще раз спасибо.

Закрыв дверь, не спеша прохожу по опустевшему дому, вспоминая каждый момент, который связан с этим местом.

Поднимаюсь на второй этаж и прохожу в кабинет своего дедушки. Проходя мимо книжных полок, провожу пальцами по ряду книг, вспоминая, как бабушка заставляла меня читать их. Сев за стол, первым делом разглядываю несколько рамок с фотографиями, на которых запечатлена вся наша семья. Вот мама, папа и я.

Мама смотрит на меня с такой любовью, а папа обнимает маму и тоже наблюдает за мной. Вот бабушка и мама улыбаются мне, пытаясь рассказать о чем-то прекрасном. Вот я и бабушка. Моя широкая улыбка так веселит бабушку, что даже глядя на это фото, я ловлю себя на том, что сама искренне улыбаюсь, хотя глаза уже наполнились слезами.

Поставив рамки на место, начинаю открывать ящики, просматривая разные бумаги. Здесь есть куча писем бабушке от мамы, документы, даже мои детские рисунки. Открыв нижний ящик, достаю небольшую коробку, в которой лежит большая папка с бумагами. Листая документы, замечаю, как оттуда выпадает конверт. Откладываю все в сторону и тянусь к нему, чтобы посмотреть поближе. Но взяв его в руки, резко замираю.

Глядя на свое имя, написанное на конверте,

, я сразу узнала его. Я думаю, что он все понял, когда увидел фотографию Гаиль и Чонхе в гостиной.

Вспоминая, как долго и задумчиво он рассматривал фото моих родителей, в голове начинает складываться весь пазл. Значит, вот, что это было…Злость, гнев, обида, ненависть. Сильная. Жгучая. Всепоглощающая. Она питала каждую клеточку его души. Он был ослеплен ею. Теперь, я это знаю, как никто другой.

— Похоже, теперь его ненависть перешла на меня. Он винит во всем меня. — Значит, поэтому он вышвырнул меня из офиса? Выбросил из своей жизни, как ненужный хлам?
— Ты ни в чем не виновата. Никогда не смей даже думать, что ты хоть как-то причастна к этой аварии. Тебе досталось не меньше Юнги. Да, я безгранично сочувствую ему, но та же ситуация произошла и в твоей жизни. Да, я до сих пор виню твоего отца в том, что из-за него я потеряла дочь, а ты осталась сиротой. Мне трудно его простить, но в глубине души я знаю, что должна это сделать.
— Бабушка…
— После их гибели, мне пришлось продать вашу квартиру в Сеуле, чтобы расплатиться с долгами твоего отца, а их было немало. Огромные суммы, которые он успел проиграть каким-то бандитам. Это было чудовищное время. Прости, что не рассказала тебе все раньше. Я просто хотела отгородить тебя от этого. Тебе и так досталось, а тут еще и эта авария. Все-таки, как коварна бывает судьба. Я хотела держать тебя, как можно дальше от Сеула, но тебя все равно туда тянуло. А потом ты встретила человека, с которым вы связаны с самого детства.
— Наши дороги разошлись. Навсегда.
— Ты, должно быть, злишься на меня.
— Я… — всхлипываю, прижимая ее ладонь к губам, — я ни в чем тебя не виню. Наоборот, я благодарна тебе за то, что рассказала мне обо всем. Теперь, между нами нет никаких секретов. Теперь, все будет по-другому.
— Ты так похожа на свою маму, — говорит бабушка, улыбаясь. Она смотрит на меня с такой теплотой, что я ощущаю, как ее любовь наполняет мое опустевшее сердце. — Гаиль бы гордилась тобой. Она так тебя любила. Готова была провести с тобой каждую минуту, только бы увидеть, как ты открываешь для себя этот мир. Ты и твой…отец были для нее всем. Целым миром, который она так оберегала. Я всегда это видела — в каждом взгляде, улыбке, слове, и мне ужасно жаль, что она так и не успела показать тебе всю свою любовь, которую хранило ее сердце.
— Это делала ты, — отвечаю ей, стараясь улыбнуться. — Ты давала мне эту любовь, заботилась обо мне. Ты всегда давала мне гораздо больше, чем я могла тебе дать взамен. Прости, что иногда я была не самой лучшей внучкой, но я очень тебя люблю.
— Спасибо тебе, солнышко. — По ее щеке скатывается маленькая слезинка. — Теперь, моя душа спокойна.

Она снова морщится, положив ладонь на грудь. Там, где бьется ее сердце.

— Тебе опять плохо? Позвать врача?
— Нет, — едва слышно просит она меня. — Просто побудь со мной. Сядь поближе.

Она тяжело вздыхает, прикрывая глаза. Ей больно.

— Бабуля, тебе нужен врач. Я сейчас позову. — Собираюсь встать, но она тянет ко мне руку, чтобы я этого не делала. — Бабушка, я…
— Мне больше не нужны врачи. Они уже сделали все, что было в их силах.
— Нет. Ты не должна так говорить, — испуганно говорю я ей. — Они помогут тебе. Мы сделаем операцию, и…

Один из приборов начинает пикать быстрее, а я в панике оглядываю комнату.

— Я люблю тебя, — шепчет бабушка, не отпуская моей руки. — Ты со всем справишься.
— Не говори так. Нет…
— Я буду оберегать тебя, Сохи. — Писк становится назойливо быстрым. Судорожно нажимаю на кнопку вызова врача. Господи, помоги мне!
— Нет! Бабушка, нет!
— У тебя все будет хорошо. Теперь, я это знаю…

Она закрывает глаза, но ее голос все равно продолжает звучать в голове. Кажется, он проникает в самое сердце, настолько глубоко, что мне становится невыносимо больно.

Я не сразу ощущаю, как глаза вновь наполнились слезами, как задрожали руки. Как в душе внезапно образовалась огромная дыра.

— Ты не можешь меня оставить, — в отчаянии шепчу я, все еще с трудом веря, что это действительно происходит со мной.

Я все еще держу ее за руку, все еще чувствую тепло.

— Ты не можешь, — мой голос с

, но меня беспокоило, что я совсем ничего не знала о твоем отце, его родителях. Но он всегда был очень вежливым и учтивым. Твой дедушка его одобрял, а вот я никак не могла его принять. Может быть, уже тогда я предчувствовала, что все так закончится? — Она замолкает, задумчиво глядя в одну точку. Ловлю себя на том, что почти не дышу, стараясь не пропустить каждое слово, которое сейчас так важно. — Перед их свадьбой я узнала, что Чонхе твой отец вырос среди беспризорников. У него не было родителей. Гаиль знала об этом и продолжала мне доказывать, что в этом нет его вины. Я всегда желала для своей дочери самого лучшего, но я уступила ей, надеясь, что Чонхе действительно тот самый человек, с которым она проживет долгую и счастливую жизнь.
— Но они ведь были счастливы, — говорю я, чувствуя, как по щеке покатилась слеза. — Ведь так?

Бабушка кивает, снова попытавшись улыбнуться. И мне становится немного легче.

— Твой отец много работал, и через какое-то время его карьера пошла в гору. Твои родители переехали в Сеул, и я уже начала думать, что все мои сомнения были напрасны, хотя я всегда хотела, чтобы Гаиль и Чонхе жили с нами. Что-то во мне не отпускало их так далеко. Гаиль с таким воодушевлением рассказывала мне, как ей нравится жить в большом городе. Как они с твоим отцом счастливы. А вскоре она узнала, что беременна. Тобой. Мы были так рады твоему появлению на свет. Ты была для всех настоящим лучиком света. Такой крошечной. Твои родители очень любили тебя. Ты росла, но оставалась такой милой и ужасно непоседливой. Но потом все изменилось. Твой отец увлекся карточными играми, мог просидеть всю ночь в каком-нибудь подпольном казино. Гаиль говорила, что поначалу ему везло, а вот потом он начал проигрывать.

— Все было так плохо?
— Твоя мама пыталась вытянуть его из этой ямы, но он был просто одержим своими дурацкими играми. Естественно меня это волновало, потому что Гаиль очень переживала за него и за тебя. Тебе уже было четыре.

Почувствовав, как на ладонь капнула слеза, из последних сил сдерживаю нахлынувшие эмоции. Мне было четыре, когда все случилось.

— Вы приехали к нам на выходные, а твой отец решил вернуться в Сеул. Мы прекрасно знали, что его тянуло к дружкам, с которыми он играл на деньги день и ночь. Он все время твердил, что ему нужно срочно уехать. Что у него важная встреча, хотя уже было далеко за полночь. Твоя мама не хотела его отпускать. Она ходила за ним по дому, чтобы только не упустить его из виду. Твой дедушка старался держаться в стороне, но я больше не могла молчать. Мы все ужасно поругались. Ты спала наверху. Возможно, ты что-то слышала, только сейчас уже не помнишь об этом.
— Я помню, как ты сидела со мной. Было темно, и ты все время подходила к окну.
— Когда я пыталась образумить твоего отца, он вылетел из дома как ошпаренный, а Гаиль побежала за ним. Она пыталась остановить его. Я побежала следом за ней, но когда выбежала на крыльцо, увидела, как она кричит ему вслед, буквально на бегу садится в машину и захлопывает за собой дверь. Чонхе остановился, а я побежала к машине. Я слышала, как он просил ее выйти, постоянно показывая на меня. Я стучала по стеклу, что есть силы, но моя дочь лишь повернулась, посмотрела на меня заплаканными глазами, — ее голос переходит на шепот. А в глазах застыли слезы, — и потом они уехали. Это был последний раз, когда я видела их живыми. Последний раз, когда я видела свою дочь.
— В ту ночь они погибли? — спрашиваю я, затаив дыхание.
— Да. Они на полной скорости врезались в другую машину, которая ехала навстречу. Именно в той машине ехали родители Мин Юнги. Они все погибли.

Я не сразу осознаю, что она только что сказала. Как будто меня пронзила молния, а по телу пронося ошеломляющий заряд.

— Что?
— Твоего отца признали виновным, правда, уже было некого винить. Я видела Юнги в полицейском участке, когда все это случилось. Я помню, с каким испугом и страхом он смотрел на меня. Прошло столько лет, а я до сих пор не могу забыть его глаза. Я надеялась, что это была наша последняя встреча, но когда я увидела его на пороге нашего дома несколько дней назад

#жду_не_дождусь

29 глава

Прожигаю глазами экран телефона уже почти час. Тетя Хеджин молчит, и от этого страх за бабушку только усиливается. Автобус только что выехал из Сеула в сторону Пусана, но даже эти несколько минут уже показались вечностью. Я даже не помню, какие вещи взяла с собой в такой спешке. Хоть бы все было хорошо, и мои опасения оказались напрасны!

Наконец, экран телефона загорается, и на дисплее высвечивается «Тетя Хеджин».

— Господи, неужели! — восклицаю я, резко осмотревшись по сторонам. Наверное, я выкрикнула это слишком громко, потому что внимание всех пассажиров теперь приковано ко мне. Ну и к черту!
— Сохи, она в больнице, — сообщает мне женщина, и мне становится немного легче, что все обошлось.
— Как она? — Сердце колотится от страха и волнения, но я должна держать себя в руках.
— Меня пока не пускают. Не волнуйся. Я буду держать тебя в курсе.
— Спасибо, тетя. Я уже в пути.

Буквально забегаю в больницу и вспоминаю указания тети, как добраться до палаты бабушки. Поднимаюсь на третий этаж и иду по длинному коридору, которому, кажется, нет конца. Вот, долгожданный поворот направо, и я уже вижу знакомый силуэт.

— Сохи, как ты добралась? — спрашивает женщина, заметив меня.
— Хорошо, — запыхавшись отвечаю я, пытаясь восстановить дыхание. — Врачи уже что-нибудь говорили? Что с ней случилось? Может быть, нужны какие-нибудь лекарства? Я все найду, только…
— Снова сердце, — вздыхает тетя Хеджин. Что?
— Снова?
— Она не хотела тебе ничего говорить, чтобы ты не волновалась.
— Подождите, — говорю я, в ужасе начиная понимать суть происходящего. — Это уже не впервые?

Женщина опускает голову, пряча от меня глаза. Почему они от меня скрывали, что что-то не так?

— Твоя бабушка просила ничего не говорить тебе. Она не хотела обременять тебя своими проблемами.
— Своими проблемами? Но она моя семья! — в отчаянии говорю я. — Скажите, насколько все серьезно?
— Я уже сбилась со счету, сколько раз она оказывалась в больнице за последние полгода. Врачи предлагали ей сделать операцию, но не давали никаких гарантий. Она отказалась.
— О, боже. — С трудом могу переварить эту информацию. Она свалилась на меня так внезапно, что я не могу в нее поверить. — Что я…что я могу сделать?

На лице тети Хеджин появляется грустная улыбка, от которой сердце снова сжимается в тугой узел.

— Просто быть с ней рядом. Я думаю, это именно то, что ей сейчас очень нужно.

Сделав глубокий вдох и выдох, закрываю глаза, чтобы почувствовать хотя бы каплю спокойствия. Ничего не получается. Становится только хуже, больнее. Я чувствую себя ужасно бесполезной, понимая, что ничего не могу сделать.

— Тетя, скажите, что все будет хорошо, — говорю я, глядя на нее с надеждой. — Прошу вас.
— Сохи, — говорит тетя снова, подойдя ближе. В ее глазах так много печали. — Она ждет тебя. Иди.

Подойдя к двери, тихо дергаю за ручку и захожу в палату. Увидев бабушку, по телу пробегает дрожь, а к глазам стремительно подкатывают слезы.

Сажусь на край кровати, и в оцепенении смотрю на ее лицо. Осторожно касаюсь ее руки, глажу ладонь, с большим трудом сдерживая в себе слезы. Она не должна видеть, что я плачу.

— Сохи, — произносит она, слегка приоткрывая глаза. Ее губы почти незаметно растягиваются в улыбке, и я тоже улыбаюсь ей в ответ. — Ты здесь.
— Привет, — шепотом отвечаю ей. — Как ты?
— Бывало и лучше. — Ее голос такой слабый. Мне кажется, она произносит каждое слово с таким усилием. — Наш телефонный разговор…
— Забудь о нем. Тебе нельзя волноваться. Мы просто оставим это…
— Послушай меня, — вздыхает она, и я замолкаю. — Ты должна все знать, солнышко. Пришло время узнать правду.
— Зачем ты рассказываешь мне об этом сейчас?

На мгновение она закрывает глаза, а затем снова устремляет на меня свой взгляд, от которого по телу вновь пробегает дрожь.

— Потому что у меня больше не будет такой возможности, — отвечает она. — Просто выслушай меня. Пожалуйста.
— Хорошо, — соглашаюсь, чуть крепче взяв ее за руку.
— Когда твоя мама встретила твоего отца, она выглядела такой счастливой. Я была рада, что она нашла свою любовь

закатываю глаза. У Айрина довольно взрывной характер. — С радостью испортила бы ему праздник.
— Не хочу тебя отвлекать, — говорю я, прерывая ее пламенную речь, — но скажи, в ресторане есть свободные вакансии?

Подруга удивляется.

— Ты что, решила вернуться в ресторан?
— Ну, да. Что в этом плохого?
— Я думала, ты устроишься в какую-нибудь фирму. Ты же работала на мистера Осла. Он же тебе что-то обещал!
— Вряд ли солидным компаниям нужен такой работник, как я. У меня опыта всего лишь неполных три месяца. Кому я нужна, Айрин?
— Ох, кто-то снова включил зануду, — вздыхает подруга, сев рядом со мной. — Насколько я знаю, сейчас в ресторане все занято. Я могу поговорить с Джином, чтобы он замолвил за тебя словечко начальству, но пока придется подождать.
— Спасибо. Чем скорее я найду работу, тем лучше. Не хочу сидеть у тебя на шее. Может быть, мне стоит на время вернуться в Пусан и подыскать что-нибудь там…
— Эй! — Айрин щелкает пальцами перед глазами, пытаясь вытянуть меня из собственных мыслей. — Сохи, хватит быть размазней. Ты гораздо выше всего этого. Все наладится. Слышишь? Да, сейчас паршивый период, но он пройдет. Ты же не одна. Я всегда готова тебе помочь, и ты это прекрасно знаешь.
— Ты чудо, Айриии, — говорю я ей, заключая ее в крепкие объятья.
— Ой, тише. Ты же знаешь, я не люблю все эти нежности. — Я хихикаю. Это правда. Айрин — довольно противоречивая натура. — Но для тебя, Сохи, готова сделать исключение.
— За это я тебя и обожаю. Спасибо. Что бы я без тебя делала.


Наблюдаю, как город постепенно погружается в сумрак. Где-то вдали начинают загораться огоньки, все больше приближаясь ко мне. На тумбочке гудит телефон, и заметив номер бабушки, я делаю глубокий вдох. Я больше не должна ее игнорировать.

— Привет, бабуля.
— Сохи, ну, наконец-то! — Ее голос наполнен тревогой, и от этого меня съедает ужасное чувство вины. Я заставила ее волноваться. — Где ты была все это время?
— Я была...эм…у меня было очень много дел, — лгу я, крепко зажмурив глаза, как будто боюсь, что бабушка меня рассекретит.
— У тебя все хорошо? Ты какая-то грустная, — с горечью говорит она, а я сильнее сжимаю телефон. — Только, прошу, не обманывай меня. Лучше я буду знать правду.

Мое молчание затягивается, но я не могу подобрать слов. Не знаю, с чего начать. Это так трудно, рассказать все и сразу.

— Юнги меня бросил. В тот же день, когда я вернулась в Чикаго.

Я слышу, как она тяжело дышит, но молчит.

— Поэтому я…не отвечала на звонки, — продолжаю я. — Прости, что не звонила. Мне очень стыдно. Просто мне было так плохо. Я хотела побыть одна. Ты же знаешь, я не хочу, чтобы ты расстраивалась из-за меня.
— Он сказал тебе? — внезапно говорит она. Ее голос дрожит.
— Что сказал?

Она молчит, но я отчетливо слышу, как ее дыхание становится еще более тяжелым.

— Почему он уехал из Пусана так внезапно?
— Я…я не знаю. Я показала ему фотографию папы и мамы, а потом он решил уехать. Не понимаю, что с ним случилось. Да и сейчас это уже неважно.

Бабушка молчит, но мне не нравится тот шум, который доносится из трубки.

— Фотографию… — выдыхает она испуганно. — О, Господи, не может быть.
— Что с тобой? Тебе плохо?
— Значит, он все узнал, — говорит она так тихо. Словно самой себе. Но смысл ее слов мигом приводит меня в чувства.
— Что? — возможно, мне послышалось. — Что он узнал? О чем ты?

Но она ничего не отвечает. Это меня пугает. Я начинаю паниковать.

— Бабушка, прошу, не молчи! Тебе плохо? Ответь мне что-нибудь! Пожалуйста! — умоляю я ее. - Что Юнги узнал?

Из трубки доносится какой-то громкий хлопок, и я замираю, буквально застыв на месте.

— Бабушка? Алло? — Но в ответ лишь тишина. — Бабуля! Ты меня слышишь? Бабушка, прошу тебя ответь! Не молчи! Прошу тебя…ответь…